CОЧИНЕНИЯ

в которой отчасти дано естествословие  мира и несколько более подробное изъяснение того,
что предшествовало происхождению человека

Сия книга бытия небесе и земли <Быт. 2, 4>, говорит Писание, когда совершилось все видимое, и каждое из существ в отдельности заняло свойственное ему положение, когда все объяло кругом небесное тело, а в середине всего нашли место наиболее тяжелые и стремящиеся вниз тела, земля и вода, взаимно поддерживаемые друг другом. Связью же и утверждением произведенного было придано природе существ божественное искусство и сила, двоякими действованиями (энергиями) правящее всем: возникновение не сущему и пребывание сущему они устроили покоем и движением. Быстрейшее круговое движение, совершаясь вокруг тяжелого и несдвигаемого неподвижного естества, словно вокруг твердой оси, наподобие колеса окружило полюс, и таким образом и в движении, и в покое соблюдается нерушимость. Круговращающаяся сущность благодаря быстроте движения сдавливает по окружности и уплотняет землю, а твердая и неподатливая сущность благодаря несдвигаемости своей твердости, непрестанно поддерживает вращающийся вокруг нее вихрь. Притом обе расстоящиеся сущности — покоящееся естество и неостанавливающееся окружение — своими действованиями (энергиями) производят равное отталкивание по отношению друг к другу. Потому ни земля не сдвигается со своего основания, ни небо не ослабляет и не замедляет движения. И, думаю, указывая именно на это как на [самое] первое начало, предустроенное, по премудрости Сотворившего, всему устроению сущего, великий Моисей говорит, что в начале были сотворены Богом небо и земля. Ведь все явления в твари, по воле Божией приведенные в бытие, суть порождения движения и покоя.А так как небо и земля противоположны друг другу по причине противонаправленности действования (энергии) этих расстоящихся сущностей, то тварь, находящаяся меж­ду противоположностями, отчасти приобщается соседнего с ней, посредствуя собою между крайностями, так чтобы явным стало через это среднее соприкосновение противоположностей. Ибо воздух несколько подражает присноподвижности и невесомости огненной сущности — и по легкости естества, и по тому, что имеет необходимое для движения. Но он, однако, и не таков, чтобы быть лишенным всякого сродства с твердым. Потому он и не пребывает всегда, и не является постоянно текущим и рассеивающимся. Но благодаря своему сродству с другим воздух стал как бы границей действований (энергий) противоположностей, сразу и смешивая, и разделяя в себе расстоящиеся по природе. Аналогичным образом и влажная сущность двойственными своими качествами согласовывается с каждой из противоположностей. Ведь будучи тяжелой и стремящейся вниз, она имеет значительное сродство с земным. Причастностью же к энергии текучести и испарения она не совсем отличается от движущегося естества, а является поэтому смешением и собранием противоположного — тяжести, приведенной в движение, и движения, не скованного тяжестью, так что сходятся друг с другом расстоящиеся по природе крайности, соединяясь через посредствующее между ними. А уж если говорить точно, то сама природа каждой из противоположностей не является вовсе не смешанной с другой природой посредством своих свойств (идиом), так что, думаю, все явления в мире склонны друг к другу, и обретающаяся в противолежащих свойствах (идиомах) тварь совоздыхает [в согласии] сама с собой. Под движением подразумевается не только перемена места, но усматривается оно и в переменчивости и изменении, однако поскольку движения изменения в непреложном естестве не происходит, то божественная премудрость изменила особенности, сотворив присноподвижным непреложное, а неподвижным переменчивое, вероятно, домостроительствуя это особенным промышлением — чтобы никто, видя в какой-нибудь твари такую особенность природы, как непреложность и неподвижность, не стал бы почитать тварь Богом. Ибо нельзя предполагать божественности там, где бывает движущееся или изменяющееся. Поэтому земля хотя и неподвижна, но лишена непреложности, а небо, наоборот, преложения не имеет, но не имеет и покоя, чтобы у природы была переменчивость, а непеременчивую природу божественная сила сочетала с движением. При этом обе [природы] приусвоились друг другу обменом свойств (идиом), а предполагать их божественность теперь было бы странно. Потому, как сказано, ничто из подобного, ни неустойчивое, ни изменяемое, да не сочтется за природу божественную. Итак, все уже достигло своего конца. Ибо совершишася, как сказал Моисей, небо и земля <Быт. 2,1 > и все между ними, и каждое из этого украсилось соответствующим ему благолепием: небо — блистаниями светочей, а небо и воздух — плавающими и летающими животными, земля же — всяческим разнообразием растений и скота, причем все это в совокупности разом произвела сила божественного воления. И наполнилась земля красотами, произрастив с цветами плоды, а луга наполнились всем, что бывает в лугах. И все утесы и вершины, и все, что на склонах, на равнинах и в ложбинах, увенчалось свежею травою и разнообразною прелестью деревьев, которые только что вышли из земли, но сразу же достигли совершенной красоты. И наверное, возвеселились и взыграли все приведенные Божьим велением в жизнь животные, по стадам и по родам бродящие в чащах. И все огласилось повсюду песнями певчих птиц, даже глухие и темные уголки. Но вид моря, конечно, был несколько иным, потому, собираясь в бухтах, в покое и тишине, оно по божественному волению само собою углубило в берегах гавани и заливы, чтобы море сживалось с сушей. Спокойные движения волн спорили красотою слугами, а легкие и безвредные ветерки только приятно волновали его поверхность. И все богатство твари, на земле и в море, уже было приготовлено, но еще не было того, кому владеть этим.