ГУГО СЕН-ВИКТОРСКИЙ, главный представитель того направления средневековой философии, которое религиозную мистику соединяло с умозрительным мышлением. Национальность Г. С.-В. неизвестна. Был монахом монастыря св. Виктора, близ Парижа, и настоятелем тамошней школы. Был дружен с Бернардом Клервоским. Важнейшие сочинения Г. С.-В.: “Erudito didscalorum”—энциклопедия всех тогдашних наук; “De sacrament is fidei chrstianae”—система умозрительной теологии; “De arca Noe mystica”; “De arca Noe morali”. Сочинения Г. С.-В. издавались несколько раз (лучшее издание—Руан, 1648) и вошли в собрание Migne (т. 175-177)

Основные пункты учения Г. С.-В. Человеческая душа в нормальном своем состоянии занимает посредствующее положение между Богом и миром. Соответственно этому посредствующее положения между Богом и миром. Соответственно этому ей первоначально присущи три способа восприятия: для внешнего мира—чувственный (oculis carnis); для самопознания—разум (ocrlis rationalis); для самопознания— разум—созерцание (oculis contemplationis). У души, потерявшей свое нормальное положение (в грехопадении), око созерцания угасает, око разума затемняется и дает лишь сомнительные показания; в силе остается только око плоти, т. е. восприятие материальных предметов через внешние чувства. Впрочем, и падший человек не совершенно лишен всякой связи с Божеством; перестав быть для него предметом непосредственного созерцания, оно стало предметом веры, которая по Г., выше мнения и ниже настоящего знания. В вере соединяются умственный акт представления того, во что веришь, и аффект воли, который этот реально отсутствующий, только отвлеченно представляемый предмет утверждается как безусловно истинный и несомненно существующий. В силе такого аффекта — заслуга веры. Потемненный и ослабевший разум становится способен к правильной деятельности благодаря вере: своим содержанием она дает ему истинную цель и направление, а своим аффектом избавляет его от сомнения. Но и разум со своей стороны, служит регулирующим началом для веры, прежде всего различая, что требует и заслуживает веры и что—нет. В этом отношении все утверждения разделяются на четыре рода: одни—из разума, другие -- по разуму, третьи—свыше разума и четвертые—против разума. Первые как логически необходимые не нуждаются в вере, а последние как невозможные не заслуживают веры. Для нее остается лишь то, что согласно с разумом (хотя и не вытекает из него с необходимостью); и то, что выше разума (хотя и не противно ему): в первом случае сам разум деятельно поддерживает веру, во втором она ограничивается признанием ее права. Разум и вера в различных конкретных своих проявлениях производит четыре способа познания сокровенного Божества: рассмотрение внешних вещей (creatura), самосознания, или чистое мышление (ratio в тесном смысле), внутреннее стремление души к Богу (aspirato) и внешнее откровение в чудесах и учении (doctrina).

Этим органом руководствуется Г. С.-В. в построении своей системы, содержание которой взято из христианского вероучения. Существование и основные атрибуты Божии выводятся из свойств вещей и из требований разума. Учение о св. Троице частью согласно с разумом, частью — выше его. Согласно с разумом—признавать в Божестве внутреннюю жизнь и, следовательно, саморазличение Первоначала, Проявления и Взаимодействия. Выше разума (хотя и не противно ему) -- видеть в этих трех моментах три самостоятельных субъекта, или лица: Отца, Сына и св. Духа. В творении мира Г. С.-В. различает первоначальное творческое действие Божие и дальнейшее—устроительное. Материя мира создана вечным Богом в одном нераздельном акте, согласно слову Писания: Qui vivivt in aeternum, creavit omnia simul (кто живет в вечности, творит все одновременно). Здесь мир существует слитно и безразлично—in forma confusionist, дальнейший виждительный процесс (шесть библейских дней) постепенно приводит все в определенный порядок— in formam dispositionis. Существование зла в мире оправдывается тем, что более достойно всемогуществу мудрости и благости Божией производить добро не только из добра, но и зла. Зло не есть объективное нарушение воли Божией (что невозможно), а лишь субъективное состояние отдельных лиц, допускаемое Богом для общего блага.