Предисловие

Мудрая дева, то есть чистая душа, отказавшаяся от земных вещей и живущая жизнью Бога в добродетелях, почерпнула из сосуда своего сердца масло благодати и божественных дел посредством светильника незапятнанной совести. Но, когда Христос, ее жених, задерживает свои утешения и новое излияние своих даров, душа делается сонливой и спящей и медлительной.

Среди ночи, то есть, когда меньше всего ожидают, духовный крик раздается в душе: "Смотрите, жених идет, выходите на встречу Его". Мы будем говорить об этом видении и о внутреннем пришествии Христа и о духовном выходе человека навстречу Иисуса, и будем разъяснять и исследовать эти четыре условия внутренней жизни, возвышенной и полной желания, до которой не все доходят, но которой, однако, многие достигают, благодаря добродетелям и внутреннему мужеству.

В этих словах Христос учит нас четырем вещам. В первых Он желает, чтобы наше разумение было просветлено сверхъестесвтенным светом, что мы усматриваем в этом слове, которое Он произносит: С м о т р и т е. В других словах Он указывает нам, что именно нам нужно видеть, то есть внутреннее пришествие нашего жениха вечной истины, и это мы видим, когда Он говорит: Ж е н и х  и д е т. В третьем месте Он приказывает выйти внутренним деланием сообразно праведности, и вот почему. Он говорит: В ы х о д и т е. В четвертом месте Он нам указывает цель и побудительную причину всех дел, и  это -- встреча нашего жениха, Иисуса Христа, в наслаждающемся единстве божественности.
 

Глава I

Каким образом делаются сверхъестественно видящими во

внутренних делах

Теперь будем говорить о первом слове. Христос говорит: С м о т р и т е. Необходимы три вещи для желающего сверхъестественно видеть во внутренних деланиях. Первая, это -- свет божественной благодати, испытываемой более возвышенно, чем это может быть в жизни внешней и деятельной, без внутренней деятельности. Вторая, это -- лишенность чуждых образов и обнаженность сердца, так чтобы человек был свободен от образов, привязанностей и от всякой твари. Третья, это -- свободное обращение воли посредством сосредоточения всех телесных и духовных сил, и освобожденное от всякой беспорядочной любви. Таким образом, эта воля сливается в единстве Бога и в единстве мыслей, чтобы разумная тварь могла сверхъестественно достичь высочайшего единства Бога, и обладать им. Ради этого и создал Бог небо и землю и всякую вещь. Ради этого Он сделался человеком, жил для нас и научил нас и показал нам путь к этому единству. И Он умер в узах любви и вознесся на небеса и открыл нам то самое единство, в котором мы можем обладать вечным блаженством.

Глава II

О трех родах единства, естественно присущих нам

Теперь размыслите внимательно: существуют три рода естественных единств во всех людях и, поверх того, сверхъестественных у праведников.

Первое и верховное единство человека -- в Боге, ибо все твари постоянно пребывают в этом единстве, что касается сущности, жизни и сохранения, и если бы она отделилась от Бога в этом мире, они впали бы в небытие и стали н и ч е м. Это единство существенно в нас по природе, хороши ли мы или худы. И, без нашего содействия, оно нас не делает ни святыми, ни блаженными. Этим единством мы обладаем в самих себе и, тем не менее, над собою, как началом и опорою нашей сущности и нашей жизни.

Другое соединение или единство естественно существует в нас. Это-- единство высших сил, поскольку они деятельно берут свое естественное начало в единстве духа или мыслей. Это то же единство, как и то, которое непрестанно пребывает в Боге, но здесь оно взято в деятельности, а там -- в сущности. Тем не менее, дух всецело пребывает в каждом единстве. сообразно целостности своей сущности. Мы обладаем этим единством в себе, выше чувствительности и отсюда рождаются память, разумение и воля, и все могущество духовных дел. В этом единстве душа называется духом.

Третье единство, естественно существующее в нас, есть основа телесных сил в единстве сердца, источник и начало телесной жизни. Душа владеет этим единством в жизненном средоточии сердца, и от него истекают все телесные дела и пять чувств, и душа отсюда получает имя души; ибо она есть источник жизни и оживляет тело, то есть делает и сохраняет его живым. Эти три единства существуют в человеке естественно, как жизнь и управление. В низшем единстве даются чувствительность и животность, в посредствующем -- разумность и духовность, и в высшем единстве сохраняется сущность. И это существует во всех людях естественно.

Теперь эти три единства сверхъестественно бывают украшены и возделаны добродетелями, в благости и деятельной жизни, как царство и вечное жилище. И еще лучше они бывают украшены и славнее возделаны внутренними деланиями жизни духовной, но еще более славно и блаженно -- сверхъестественной созерцательной жизнью.

Низшее единство, телесное, бывает сверхъестественно украшено и возделано внешней деятельностью, в совершенстве нравов, по примеру Христа и Святых, несением креста со Христом, подчинением природы повелениями Святой Церкви и наставлениям святых, сообразно силам природы и благоразумию.

Другое единство, которое заключается в духе и вполне духовно, бывает украшено и возделано сверхъестественно тремя божественными дарами: Верой, Надеждой и Любовью, и притоком божественной благодати и даров, и доброю волею, направленной ко всем добродетелям, и желанием следовать примеру Христа и святого христианства.

Третье единство и верховное -- выше нашего разумения и, однако, по существу пребывает в нас; мы возделываем его сверхъестественно, когда во всех наших добрых делах имеем в виду только славу Бога, без иного желания, как только покоиться в Нем, превыше мысли, превыше нас самих и превыше всего. Это и есть то единство, из которого мы истекли, как твари, и в котором мы пребываем по существу, и к которому мы стремимся вернуться любовью. Вот добродетели, украшающие это тройное единство в жизни деятельной.

Теперь мы будем говорить, как это тройное единство бывает украшено более возвышенно и возделано более благородно внутренним деланием, соединенным с деятельной жизнью. Когда человек, благодаря любви и правому намерению, возвышается во всех своих делах и во всей своей жизни к чести и славе Бога и ищет, выше всего, успокоения в Боге, он будет ждать в смирении и в терпении, и в отречении от себя, и в надежде новых богатств и новых даров, и будет всегда без заботы относительно того, угодно ли Богу сообщить ему свои дары или отказать ему в них. Так приготовляют себя к принятию внутренней жизни желаний, и когда человек готов, в эту готовность будет влита благородная жидкость. Нет сосуда более благородного, чем любящая душа, ни напитка более необходимого, чем благодать Бога. Человек принесет, таким образом, Богу все свои дела и всю свою жизнь, в простом и прямом намерении, и в покое превыше своего намерения, превыше самого себя и превыше всего, в высокое единство, где Бог и любящий дух соединены без посредства.

Глава III

О притоке божественной благодати в наш дух

Из этого единства, в котором дух без посредства соединен с Богом, истекают благодать и все дары. Об этом самом единстве, в котором дух покоится превыше себя, в Боге, Христос, вечная истина, говорит: С м о т р и т е, ж е н и х  и д е т, в ы х о д и т е  н а  в с т р е ч у  Его. Иисус Христос, который есть свет вечной истины, говорит: С м о т р и т е. Ибо Им мы делаемся видящими, ибо Он есть свет Отца, и без Него нет света ни на небе, ни на земле.

Это слово Христа в нас есть не что иное, как приток Его света и Его благодати. Эта благодать ниспадает в нас, в единство наших высших сил и нашего духа, откуда верховные силы деятельно изливаются во все добродетели силою благодати, и возвращаются в него в узах любви.

В этом единстве заключаются сила и начало и конец всех дел тварей, естественно и сверхъестественно, в той мере, как оно выработано тварно, благодатию, божественными дарами и собственной силой тварей; и поэтому Бог дает свою благодать в единстве высших сил, чтобы человек постоянно осуществлял добродетель, силою, богатством и потоком благодатей. Ибо Он дает свою благодать для дел и отдает самого себя превыше всех благодатей, для наслаждения и покоя. Единство нашего духа есть наша обитель в божественном мире и в изобилии благости; и все множество добродетелей объединяется там и живет в простоте духа. Теперь божественная благодать, истекающая от Бога, становится внутренним током или течением Духа Святого, который заставляет наш дух внутренне отделиться и устремляет его во все добродетели. Эта благодать течет внутри, а не вовне, ибо Бог для нас более внутренен, чем мы сами для себя, и Его внутреннее течение и Его работа в нас, естественно или сверхъестественно, нам более близки, чем наша собственная работа. И поэтому Бог действует в нас извне внутрь. И поэтому благодать, божественные дары и внушение Бога приходят изнутри, в единстве нашего духа, а не извне, в призрачных видениях чувственных образов.

Глава IV

Каким образом мы утвердим единство в свободе без

образов

Теперь Христос говорит духовно в человеке в обращении внутрь: Смотрите; три вещи, как я говорил прежде, делают человека видящим во внутреннем делании. Первая есть просвещение божественной благодатью, Благодать Бога в душе подобна свече в фонаре или в стеклянном сосуде, ибо она проясняет и просветляет насквозь сосуд, то есть праведного человека. И она становится явной человеку, который имеет ее в себе, лишь бы только он внимательно наблюдал за самим собой. А через него она становится также явной и другим, посредством добродетелей и добрых примеров. Это излучение божественной благодати, вскоре, внутренно волнует и возбуждает человека. И это быстрое возбуждение есть первое, что делает нас видящими. От этого быстрого возбуждения Богом рождается, со стороны человека, второе условие, а именно, объединение всех сил, внутренне и внешне, в единстве духа и узах любви. Третье условие есть свобода, так чтобы человек мог возвращаться в себя, без образов и препятствий, так часто, как он этого пожелает; и чтобы он помнил о своем Боге, то есть, что человек должен быть безразличен к радости или скорби, к приобретению или потере, к возвышению или унижению, к чуждым заботам, к счастью или страху, и свободным от всякой твари. Эти три вещи делают человека видящим во внутреннем делании. Если вы обладаете ими, вы имеете основание и начало делания и внутренней жизни.

Глава V

О трояком пришествии нашего Господа во внутреннем

человеке

Даже когда глаза ясны и зрение изощрено, если предложенный им предмет ни любезен, ни мил, ясное зрение мало радует и пользует. И поэтому Христос указывает просветленным духовным глазам, что они увидят, а именно, внутреннее пришествие Иисуса Христа, их жениха. Существуют три рода особых пришествий Бога в людях, благочестиво упражняющихся во внутренней жизни. И каждое из этих пришествий поднимает человека к сущности более высокой и к более внутреннему деланию.

Первое пришествие Христа во внутреннем делании ощутительно устремляет человека вовнутрь и бурно увлекает его к небу, и требует, чтобы он был едино с Богом. Это устремление и это привлечение испытываются в сердце и в единстве всех телесных сил, и особенно в силе вожделеющей, ибо это пришествие волнует и действует внизшей части человека, ибо последняя должна быть совершенно очищена, и облечена, и сожжена, и привлечена к внутренней. Это побуждение Бога внутри, оно дарит, оно берет, оно делает человека бедным и богатым, изобильным и несчастным, оно заставляет надеяться и отчаиваться, оно охлаждает и разогревает. Эти противоположные дары и действия невыразимы ни на каком языке. Это пришествие с его действиями разделяется на четыре вида, одни-- более возвышенные, чем другие, как мы это покажем дальше. И этим-то низшая часть человека бывает украшена во внутренней жизни.

Глава VI

О втором пришествии нашего Господа во внутреннем

человеке

Второй вид внутреннего пришествия Христа, более высокого и более подобного Ему самому, и сопровождаемого более многочисленными светами и дарами, есть приток в верховные силы души с изобилием божественных даров, укрепляющих, просвещающих и обогащающих дух многообразно. Этот поток Бога в нас требует излияния и обратного потока, сопровождаемых всеми дарами, к самому источнику, из которого поток вышел. Бог дает много в этом потоке, Он являет в нем великие чудеса, но Он требует обратно от души все свои дары, умноженные превыше всего того, что могут совершить твари. Это действие и этот вид более благородны и более подобны Богу, чем первый, и этим-то бывают украшены три высшие силы души.

Глава VII

О третьем пришествии нашего Господа

Наш Господь приходит еще третьим образом, и это есть душевное возбуждение или внутренее прикосновение в единстве духа, где находятся высшие силы души, и откуда они истекают, и куда они возвращаются, пребывая всегда соединенными естественным единством духа и узами любви. Это пришествие порождает верховную и наиболее глубокую сущность во внутренней жизни, и, через него, единство духа бывает украшено многообразно.

Теперь Христос в каждом пришествии требует особого выхождения нас самих, так чтобы жить жизнью, соответствующей Его пришествию. И поэтому в каждом пришествии Он говорит духовно в нашем сердце: "выходите, вашей жизнью и вашими делами, и идите, куда моя благодать и мои дары устремят вас". Ибо, чтобы стать совершенными, нам нужно выйти и действовать во внутренних деланиях, по мере того, как Бог устремляет нас, уносит нас, влияет на нас и прикасается к нам. Но если мы противимся духу Бога несоответствием нашей жизни, мы теряем этот внутренний поток и тогда добродетели отсутствуют у нас.

Вот три пришествия Христа во внутренних деланиях. Теперь мы будем разбирать и изъяснять каждое пришествие особо. Окажите же нам деятельное внимание, ибо тот, кто этого не испытал, не поймет этого хорошо.
 

Глава VIII

Первое из трех пришествий имеет три вида, и

основывает единство

Первое пришествие Христа, в движениях желания, есть, как сказано выше, внутренняя и ощутимая струя Духа Святого, которая нас устремляет и увлекает ко всем добродетелям. Мы сравним это пришествие с лучезарностью и могуществом солнца, которое, со своим восходом, проясняет, освещает и согревает целый мир в мгновение ока. Так же сверкает и сияет Христов, вечное солнце, пребывающее на последней вершине духа, и освещает и воспламеняет низшую часть человека, а именно, его физическое сердце и его силу чувствования, и это совершается в срок, более короткий, чем мгновение ока, ибо действие Бога быстро, а человек, в котором оно происходит, должен быть внутренно видящим посредством духовных очей.

Солнце сверкает на Востоке, посреди мира, на горах; оно там ускоряет лето и создает хорошие плоды и могучие вина, наполняя радостью землю. То же самое солнце светит на Западе, на краю земли; страна там более холодная и сила жара там меньше, тем не менее, оно там производит много прекрасных плодов, но там мало найдется вин.

Люди, живущие на Западе самих себя, пребывают во внешних чувствах, и своими добрыми намерениями, своими добродетелями и своими внешними делами, в благодати Бога, они приносят обильные жатвы добродетелей многообразно, но они редко вкушают вино внутренней радости и духовного утешения.

Человек, желающий испытать излучение вечного солнца, которое есть сам Христос, будет видящим, и будет обитать на горах Востока, сосредотачивая все свои силы и возвышая свое сердце к Богу, свободный и беспечный относительно радости и горя и всех тварей. Там блистает Христос, солнце праведности, над сердцем, свободным и восторженным, и это те горы, которые я имею в виду. Христос, славное солнце и божественный свет, освещает и просветляет насквозь и зажигает своим внутренним пришествием и силою своего духа, свободное сердце и все способности души. И это -- первое действие внутреннего пришествия в достижениях желания. Как сила и природа огня зажигают предметы, предложенные пламени, так и Христос зажигает предложенное ему сердце, свободное и восторженное, в воспламенении своего внутреннего пришествия, и Он говорит в этом пришествии: "Выходите деланиями, соответствующими этому пришествию".

Глава IX

Об единстве сердца

От этого жара рождается единство сердца, ибо мы не можем получить истинного единства, если дух Бога не зажжет своего пламени в нашем сердце. Ибо это пламя делает единым и подобным себе самому все, что оно может одолеть и преобразить.

Единство делает то, что человек чувствует себя сосредоточенным внутренно, со всеми своими силами, в единстве своего сердца. Единство дает внутренний мир и покой сердца. Единство сердца есть связь, которая собирает и сплетает тело и душу и все внешние и внутренние силы, в единстве любви.

Глава Х

Каким образом добродетели происходят из единства

От этого единства рождается сердечность, ибо никто не может иметь сердечности, если он не един и не воссоединен в себе самом; горячность или сердечность есть обращение человека внутрь, в свое собственное сердце, чтобы постичь и испытать внутреннее действие или приветствие Бога. Сердечность есть ощутимое пламя любви, которое дух Бога зажигает и разводит в человеке, и последний не знает ни откуда оно приходит, ни что с ним случилось.

Глава XII

О благоговении

Из сердечности рождается ощутимая любовь, которая проникает сердце человека и вожделеющую силу души. Этой вожделеющей любви и ощутимого услаждения сердца никто не может испытать, если он не имеет сердечности.

Эта ощутимая любовь есть необычайные вкус и потребность Бога, как вечного блага, где все содержится. Ощутимая любовь отказывается от всех тварей, поскольку они суть предметы не нужды, а наслаждения; внутренняя любовь чувствует внутри прикосновение вечной любви, которую она должна вечно осуществлять. Внутренняя любовь легко отвергает и презирает всякую вещь, чтобы получить любимое.

Из этой ощутимой любви рождается благоговение к Богу и Его славе. И больше никто не может иметь алчного благоговения в своем сердце, как только человек, обладающий ощутимой любовью к Богу. Благоговение существует, когда огонь любви поднимает к небу свое пламя желаний. Благоговение потрясает и разжигает человека внутренно и внешне, чтобы побудить его к служению Богу. Благоговение заставляет цвести тело и душу в славе и достоинствах в глазах Бога и всех людей. Бог требует благоговения во всем, что мы делаем. Благоговение очищает тело и душу от всего, что могло бы нас задержать или остановить. Благоговение указывает и дарует истинный путь к блаженству.

Глава XIII

О благодарности

От ревностного благоговения рождается благодарность, ибо никто не может совершенно ни благодарить, ни восхвалять Бога, как только человек ревностный и благочестивый. Но нам следует прославлять и благодарить Бога, ибо Он нас создал и одарил разумом, Он создал небо и землю и приставил ангелов, чтобы служить нам, и Он сделался человеком из-за наших грехов, и Он нас научил, Он наставил нас и указал нам путь, и Он претерпел за нас позорную смерть, и Он обещал самого себя и обещал нам свое вечное царство не только как награду, но еще как нашу плату. И Он пощадил нас в наших грехах, и затем желает их нам простить или уже простил. И Он излил свою благодать и свою любовь в нашу душу. Он хочет вечно пребывать в нас и с нами. И в продолжение всех дней нашей жизни, Он хочет нас посещать и посещал нас, сообразно нашим нуждам, посредством своих высоких таинств. И Он отдал нам свое тело и свою кровь в пищу и питие, сообразно желанию и потребности каждого. И Он дал нам в образец и предложил как зеркала, природу, Писание и всех тварей, чтобы мы могли наблюдать и узнавать, как нам преобразить все наши дела в добродетели. И Он послал нам могущество и силу, а, иногда, посылал болезни для нашего блага, и внешнюю нищету, водворяя в нас внутренние мир и покой. И Он позволил нам носить христианские имена и родиться от христианских родителей. Мы будем благодарить Бога за все это здесь, внизу, чтобы благодарить Его вечно там, наверху. Мы будем, также, восхвалятьБога всем, что мы сможем Ему предложить.

Восхвалять Бога -- это выказывать всемогуществу, в продолжение всей нашей жизни, почитание и благоговение. Восхвалять Бога -- это существенное дело ангелов и святых на небе, и людей любящих -- на земле. Надо восхвалять Бога своими желаниями, своими воздвигнутыми силами, словом, делами, телом, душой, богатствами и смиренным рабством, внутренно и внешне. Те, которые не восхваляют Бога здесь, будут вечно немы. Восхвалять Бога есть самое радостное и самое сладостное дело для любящих сердец. Сердце, полное хвалений, желает, чтобы все твари пели хвалы Богу. Нет предела хвалам Богу, ибо это - наше спасение, и мы будем восхвалять Его вечно.
 

Глава XIV

О двух печалях, рождающихся от внутренней благодарности

От внутренней благодарности и от восхваления рождаются двойная печаль сердца и мука в желании. Первая печаль есть бессилие в признательности и в том, что надо делать для восхваления и почитания Бога и служения Ему. Другая печаль происходит от того, что нельзя возрастать, как бы того хотелось, в благости, в добродетелях, в уповании и в совершенных нравах, чтобы стать достойным восхвалять Бога, благодарить Его и служить Ему, как подобает. Вот другая печаль. Эти две печали суть, в то же время, корень и плод, начало и конец всех внутренних добродетелей.

Внутренние страдания и печаль от бессилия в добродетелях и в хвалах Богу, суть высшее действие в этом роде внутреннего делания и, благодаря им, это делание становится совершенным.
 

Глава XXII

О третьем виде духовного пришествия Христа

Когда небесное солнце достигает своего высшего положения именно в знаке Рака (это значит, что оно не может подниматься выше, но начинает опускаться), тогда наступает наиболее сильная жара в году. И солнце притягивает влагу, и земля высыхает, и плоды спеют.

Точно также, когда Христос, божественное солнце, восходит на высочайшие вершины нашего сердца, то есть превыше всех даров, всех утешений и всех сладостей, какие Он может нам даровать, так чтобы мы не могли успокоиться ни на одной из сладостей, которые Он может разлить в нашей душе, как бы они ни были велики, -- если мы тогда владеем собою, и если, как я сказал об этом выше, мы всегда возвращаемся со смиренными хвалами и внутренними делами благодатей к источнику, из которого истекают все дары, смотря по нуждам и заслугам тварей, то Христос останавливается и пребывает вознесенным на высочайшей вершине нашего сердца, и хочет привлечь в себя все, то есть все наши силы. Ибо, когда услаждение и утешение не могут ни победить, ни удержать любящее сердце, но когда, напротив, оно хочет переступить через все дары и все утешения, чтобы достичь того, кого любит, от всего этого рождается третий род внутреннего делания, посредством которого человек поднимается выше, и бывает украшен сообразно своей любви и в низшей части своего существа.

Первое действие Христа и начало этого вида заключается в следующем: Бог привлекает к небу сердце, желание и все силы души и требует, чтобы они соединились с Ним, и говорит духовно в сердце: "Выходите из себя самих, чтобы придти ко Мне, по тому образу, как Я вас привлекаю и как требую вас". Я не могу ясно показать это привлечение и это требование, грубым и бесчувственным людям, но это есть внутренее приглашение и требовани Бога, соединиться в сердце с Его высшим единством. Это внутреннее приглашение для сердца любящего более сладостно, чем все, что оно когда-либо испытало, ибо от него рождаются новый вид и делание более возвышенное. Тут сердце раскрывается в радости и желании, и все жилы зияют, и все силы души готовы и желают совершить требуемое Богом и Его единством. Это приглашение есть излучение Христа, вечного солнца, и причиняет такие великие радость и сладострастие в сердцев сердце, и заставляет его так широко раскрываться, что снова его закрыть можно только с мучительным усилием. Человек внутренно ранен в свое сердце и чувствует язву любви. Быть раненым любовью -- чувствование самое сладостное и мука самая тяжкая, какие только можно испытать. Быть раненым любовью -- это верный признак, что наступит исцеление. Это духовная рана причиняет одновременно и добро, и зло.

Христос, истинное солнце, светит и отражается в раскрытом и раненом сердце, и требует нового единства. И это возобновляет рану и все язвы.
 

Глава XXXII

О четырех породах лихорадок, которые могут терзать человека

Эти люди, полные зловредных влаг, то есть бесчинных пристрастий к удовольствиям тела и посторонним утехам тварей, могут впасть в четыре рода лихорадки.

Первая лихорадка называется ежедневной; это -- множественность сердца, ибо эти люди хотят все узнать, обо всем говорить, все исправлять и судить, и забывают, часто, о самих себе. Они нагружены сторонними беспокойствами, часто бывают принуждены слышать то, что им не нравится, и малейшее обстоятельство   их смущает. Их лихорадка переменчива, то -- это, то -- то, то здесь и то там, она подобна ветру. Это -- лихорадка ежедневная, ибо все их поглощает, беспокоит, лишает единства, с утра до вечера, и, иногда, ночью, во всне или в бодрствовании. Хотя бы и могло так быть в состоянии благодати и без смертного греха, это мешает, однако, сердечной глубине и внутренним деланиям, и уничтожает вкус к Богу и ко всем добродетелям. А это -- вечный ущерб.

Другая лихорадка наступает через день: она называется непостоянством. Когда она продолжается, она часто становится опасною. Эта лихорадка имеет две различных природы одна рождается от бесчинного жара, другая -- от холода. Та, которая рождается от бесчинного жара, поражает, иногда, праведников, ибо, когда они испытали прикосновение Бога и потом блыи оставлены, то впадают, иногда, в непостоянство.   Сегодня они принимают один род жизни, а завтра -- другой, и, если они, в это мгновение, желают безмолвия, то в другие -- хотят говорить. Сейчас они хотят вступить в такой-то орден, затем -- в другой. Сегодня они хотят раздать свои  богатства во имя Бога, а завтра предпочитают их сохранить. То они хотят объехать чужие земли, а то -- запереться в келье. То желают часто приступать к Святому Причастию, а немного спустя, их благоговение падает. В иные мгновения, они хотят произносить обильные молитвы, а немного позже предпочитают полное безмолвие. Это есть вместе и любопытство, и непостоянство, задерживающие человека и мешающие ему постичь внутреннюю истину, и они разрушают источник и делания сердечной глубины.

Но узнайте, откуда происходит это непостоянство у праведников. Когда эти люди прилагают свое размышление и свою внутреннюю деятельную склонность к добродетелям и к внешним образам более, чем к Богу и к единству с Богом, то, хотя они и прбывают в божественной благодати (ибо они имеют Бога целью в добродетелях), тем не менее, их жизнь бывает непостоянна, ибо они не чувствуют себя успокоенными в Боге над всеми добродетелями. Вот почему они обладают тем, кого не знают, ибо тот, кого они ищут в добродетелях и многочисленных образах, они имеют Его в самих себе, выше мысли, выше добродетелей и выше всяких образов; и вот почему тот, кто хочет победить это непостоянство, должен научиться успокаиваться в Боге и в высоком единстве Бога.

Другую лихорадку непостоянства, которая рождается от холода, испытывают все люди, которые любят Бога, но, тем не менее, ищут и неумеренно любят, в то же время, и другое. Эта лихорадка происходит от холода, ибо в них скуден жар благости, так как сторонние вещи побуждают и будят вместе с Богом дела добродетелей. Эти люди непостоянны сердцем, ибо во всем, что они делают, природа тайно ищет того, что ей свойственно, и часто без их ведома, ибо  они не сознают самих себя. Они выбирают или отвергают попеременно то тот, то другой род жизни. Сегодня они выбирают такого-то священника в духовники и советники, а завтра -- другого. Они просят совета во всяком деле и редко следуют совету. Все, за что их порицают и обвиняют, они хотели продолжать делать, и чтобы это им прощали. Они говорят красивые слова, но в них мало содержания. Они хотели бы получить славу за свои добродетели без большого труда. Они желают, чтобы их добродетели были обнародованы, и вот почему они пусты и не имеют больше вкуса Бога, ни самих себя. Они хотят наставлять других, но не принимают ни указаний, ни упреков. Естественное пристрастие к самим себе и скрытая гордость делают их непостоянными. Эти люди -- на краю ада; если они делают еще один шаг, они падают туда.

От  этой лихорадки непостоянства рождается, иногда, у этого рода людей четверодневная лихорадка, то есть человек становится чуждым Богу, себе, истине и всем добродетелям, и впадает в заблуждение, в котором он больше не знает, ни к чему приложить голову, ни что нужно делать. Это зло более опасно, чем всякое другое.

От этого заблуждения человек, часто, впадает в лихорадку, которая называется вдвойне четверодневною, и это -- невнимание. Тогда четвертый день удваивается и зло почти неисцелимо, ибо человек делается беспечным по отношению ко всему, что необходимо для вечной жизни. И он может впасть в грех, подобно человеку, который никогда не слыхал о Боге. Если это случается с теми, которые ведут себя дурнннно в этом виде покорности, они должны весьма сильно презирать себя, они, не знавшие никогда ни Бога, ни внутренней жизни, и ни одного из услаждений, получаемых праведникаммми в их деланиях.
 

Глава XXXV

О другом пришествии Христа

Теперь мы будем говорить о другом виде пришествия Христа, во  внутренних деланиях, которые украшают, просветляют и обогащают человека, по трем высшим силам его души. Мы сравним это пришествие с некиим животворным родником о трех потоках.

Этот родник, от которого текут три потока, есть полнота божественной благодати в единстве нашего духа. Тут пребывает благодать, сущностно и постоянно, подобно полному роднику, и она действенно изливается своими потоками в каждую из сил души, по их нуждам. Эти потоки суть особые наития или действия Бога в высших силах, в которых Бог действует различным образом через посредство благодати.
 

Глава XXXVI

Каким образом первый поток этого родника украшает память

Первый поток благодати, которому Бог дает течь в этом пришествии, есть чистая простота, сияющая в духе без различия. Этот поток берет свое начало в роднике, в единстве духа, и течет прямо книзу, и проникает все силы души, высшие и низшие, и поднимает их выше всякой множественности и всякой неуспокоенности, и создает в человеке простоту, и дарует и являет ему внутреннюю связь в единстве его духа. Так человек бывает поднять по своей памяти, и освобожден от чуждых вторжений и от непостоянства.

Теперь, Христос в этом свете требует выхода, сообразно виду этого света и этого пришествия. Тогда человек выходит и замечает себя самого (благодаря простому свету, разлитому в нем) воссоединенным, водворенным, проникнутым и утвержденным, в единстве своего духа или своих мыслей. Здесь человек бывает вознесен и  водворен в новую сущность, и он обращается внутрь себя и утверждает свою память на обнаженности, выше всякаго вторжения чувственных образов и выше множественности. Здесь человек обладает сущностно и сверхъестественно единством своего как своим собственным жилищем собственным и вечным наследием. У него всегда есть естественная и сверхъестественная склонность к этому самому единству, и это самое единство, дарами Бога и простодушным стремлением, будет иметь вечную и любовную склонность к тому более высокому единству, где Отец и Сын воссоединены со всеми святыми в узах Святого Духа.

И так бывает удовлетворен первый поток, требующий единства.
 

Глава XXXVII

Благодаря внутренней любви, любовной склоности и божественному доверию, рождается из полноты благодатей, в единстве духа, другой поток, и это есть духовная ясность, которая течет и освещает в разумении, с различием в различных видах. Ибо этот свет являет и дарует духу, в истине, различение всех добродетелей. Ибо этот свет являет и дарует дудху, в истине, различение всех добродетелей. Но этот свет не находится всецело в нашей власти, ибо, хотя мы и имеем его всегда в нашей душе, Бог заставляет его говорить и умолкать, и Он может его проявить и скрыть, даровать и отнять, в такое время и в таком состоянии, в каких Он хочет, ибо этот свет -- Его. И вот почему Он возделывает, в этом свете, и когда Он хочет, и где Он хочет, и кого Он хочет, и что Он хочет. Эти люди не имеют необходимой нужды ни в откровениях, ни в том, чтобы быть привлеченным выше чувств, ибо их жизнь, и их жилище, и их привычки, и их сущность, -- в духе, выше чувств и выше чувствительности. И Бог им являет там, что Он хочет и что им необходимо, для них или для других людей. Со всем тем, если бы Бог того захотел, Он мог бы у них отндять их внешние чувства, и явить им внутренно, различными способами, будущее и неведомые подобия.

Теперь, Христос хочет, чтобы этот человек вышел, и шел в свете, сообразно виду света. Итак, этот просветленный человек выйдет и будет наблюдать свое состояние и свою жизнь, внутри и во вне, чтобы узнать, подобен ли он совершенно Христу по Его человечности и также по Его божественности. Ибо мы сотворены по образу и подобию Бога. И этот человек поднимет свои глаза, просветленные просветленным разумом, к разумеваемой истине, и он будет наблюдать и рассматривать, сообразно виду тварей, высокую природу Бога, и безграничные свойства, которые в Боге; ибо их бездонной и безграничной природе принадлежат бездонные добродетели и дела.

Итак, следует рассматривать и исследовать высокую природу Бога; каким образом она -- простота и искренность, недоступная высота и бездонная глубина, непостижимая широта и вечная долгота; темное молчание и дикая пустыня; покой всех святых в единстве и общее радование собою и всеми святыми в вечности. Можно бы различить еще много удивительного в безграничном море божества, и хотя мы употребляем чувственные сравнения, чтобы представить его внешне, по причине грубости наших чувств, в действительности, однако, мы наблюдаем и исследуем во внутреннем бесконечное и безвидное благо. Но когда мы представляем его во внешнем, мы одеваем его подобиями и различными видами, сообразно большей или меньшей просветленности разума того, кто его представляет и выражает.

Этот просветленный человек будет рассматривать и исследовать также свойства Отца в божестве, каким образом Он -- всемогущая сила и могущество, творец, двигатель, хранитель, начало и конец, причина и бытие всех тварей; вот что являет, в блистаниях, поток благодати, просветленноиу разуму. Он являет также свойства вечного Слова, бездонные мудрость и истину, образец всякой твари и всякой жизни, непоколебимый вечный порядок, созерцание и проникновение всех вещей без покрова, свет и просветление всех святых, сообразно их заслугам, на небе и на земле. Но этот поток света, дарующий в различении многие виды, являет также просветленному разуму свойства Святого Духа; непонятные благость и щедрость, жалость и милосердие, бесконечные благоволение и верность, изливающееся и непостижимо безмерное обилие, безграничное благо, текущее в услаждениях через всех небесных духов, пылающее пламя, снедающее все в единстве, льющийся родник, царство всех вкусов, по желаниям каждого, приготовление всех святых к их вечному блаженству, и введение их в него; проникающее объятие Отца, Сына и всех святых в наслаждающемся единстве. Все это бывает наблюдено и исследовано, нераздельно и цельно, в единой природе божества. И однако, эти свойства состоять, согласно нашему исследованию, в многообразном различии, по виду лиц. Ибо, согласно нашему видению, следует делать различие между могуществом и благостью, щедростью и истиной, и, тем не менее, все это состоит в единстве и нераздельно в высокой природе божества. Но отношения, образующие свойства лиц, пребывают в вечном различии. Ибо Отец порождает различие. Отец рождает своего Сына без перерыва, а сам не рождается. А Сын рождается и не может рождать; и, таким образом, Отец всегда имеет в вечности Сына, а Сын Отца.  И это суть отношения Отца к Сыну  и Сына к Отцу. И Отец и Сын выдыхают Духа, то есть Их волю или любовь Их обоих. И этот Дух не рождает и не рождается; но Он долженбыть вечно выдыхаем Ими двумя. И эти три лица суть единый Бог и единый Дух. И все свойства, изливающимися делами, общи всем лицам, ибо они действуют в силе своей простой природы.
 

Глава XXXVIII

Каким образом приходят в удивление от общего излияния Бога

Изобилие и непостижимая высота, и общность щедрости, изливаясь из божественной природы, повергают человека  в удивление, и прежде всего он изумляется общности Бога И Его влиянию выше всякой вещи, ибо он видит непостижимую сущность, которая есть общее наслаждение Бога и святых. И он видит, что божественные лица являются общим излиянием в действиях, в блогодатях и в славе, в природе и выше природы, во всех состояних и во все времена, в святых и в людях, на небе и на земле, во всех тварях разумных, или неразумных, или материальных, по заслугам, нуждам и восприимчивости каждого. И он видит созданные, небо и землю, солнце и луну, и четыре стихии со всеми тварями, и общий для всех ход неба. Бог -- общ для всех, со всеми дарами, ангелы -- общи, душа -- обща во всех своих силах, и во всей жизни, и во всех членах, и она -- всецело вся в каждом члене, ибо ее нельзя разделить, разве только разумом. Ибо сила высшая и сила низшая, дух и душа, различны, согласно разуму, и, однако, они одно в природе. Так Бог приндалежит всецело и особо каждому  и, тем не менее, Он общ для всех тварей, ибо Им существуют все вещи, и в Нем и Им держатся небо, земля и вся природа. Когда человек замечает, таким образом, изумительные обилие и высоту божественной природы, и все многообразные дары, которые Бог посылает и предлагает своим творениям, в  нем внутренно поднимается изумление при виде столь многообразных обилия и высоты, при виде безмерной верности Бога ко всем Его тварям. Отсюда рождаются особая внутренняя радость духа, и обширное доверие к Богу, и эта внутренняя радость окружает и проникает все силы души в глубине духа.
 

Глава XXXIX

Каким образом третий поток утверждает волю во всяком совершенстве

От этой радости, и от полноты благодатей, и от божественной верности рождается и изливается третий поток в этом же самом единстве духа. Этот поток, подобно пламени, зажигает волю и поглоощает и вбирает все вещи в единство. И он заставляет выходить из берегов, и насыщает богатыми дарами и особым благородством все силы души, и он создает в воле любовь без труда, духовную и тонкую.

Теперь, Христос говорит внутренно в духе чрез посредство этого воспламененного потока:  В ы х о д и т е   д е л а н и я м и, с о о б р а з н о   в и д у   э т и х   д а р о в   и   э т о г о  п р и ш е с т в и я. Благодаря первому потоку, то есть простому свету, память бывает вознесена выше чувственных вторжений, и водворена и утверждена в единстве духа. Благодаря другому потоку, то  есть разлитой внутри ясности, ум и разум бывают просветлены, чтобы узнавать различные виды добродетелей и деланий, и отчетливо -- тайны писаний. Благодаря третьему потоку, то есть вдохновленному горению, высшая воля воспламеняется в более спокойной любви, и украшается еще большими богатствами. Таким образом этот человек стал духовно просветленным, ибо благодать Бога пребывает, как родник, в единстве духа; и эти потоки создают в силах души излияние всех добродетелей. И родник благодати всегда требует обратного тока к тому же источнику, из которого вышло это течение.
 

Глава XL

Как человек утвержденнывй выйдет четырьмя образами

Теперь, человек, утвержденный в узах любви, пребудет в единстве своего духа, и выйдет просветленным разумом и преизобильными делами милости на небе и на земле, и будет наблюдать все с ясным различением и давать все из источника истинной щедрости и божественного изобилия.

Этот человек  должен выйти четырьмя образами, к чему он, впрочнем, также и склонен. Первый выход направляется к Богу и  ко всем святым. Второй -- к грешникам и людям развратным. Третий -- к чистилищу, и четвертый -- к самому себе и ко всем благим.
 

Глава XLIV

Человек направит четвертый выход к самому себе и ко всем благим

Теперь, человек придет к самому себе и ко всем благим доброй воли; и он вкусит и испытает сообщество и единение, коорые они имеют в любви, и будет пламенно умолять Бога позволить излиться его обычным дарам, чтобы они утвердились в Его любви и Его вечном почете. Это просвеленный человек будет поучать, наставлять, укорять всех людей и служить им в верности и рассудительно, ибо он имеет всеобъемлющую любовь. И вот почему он -- посредник между Богом и всеми тварями. Затем он вернется в себя с цельностью, со всеми святыми и всеми благими, и будет обладать в мире единством своего духа и, в то же время, высоким единством Бога, где покоятся все духи. Это -- истинная духовная жизнь, ибо все виды и все внутренние и внешние добродетели и высшие силы души украшены этим сверхъественно, в истинном благовременьи.
 

Глава XLV

По каким признакам узнавать тех, кто встречают препятствия в истинной любви

Встречаются некоторые люди, которые весьма тонки в словах, и способны к истолкованию высоких вещей, и однако, не испытывают ни просветленного вида, ни всеобъемлющей любви в великодушиях. Чтобы эти люди научились узнавать самих себя и были также узнаны другими, я обозначу их тремя признаками. По первому признаку смогут узнать себя они сами, по двумдругим узнает их всякий разумный человек.

Первый признак: там, где просветленный человек прост, и стоек, свободен от наблюдения, благодрая божественному свету, те, напротив бывают сложны, непостоянны и полны изучений и наблюдений, и не вкушают никакого внутреннего единства и никакого успокоения без образов, и по этому признаку смогут узнать себя они сами.

Другой признак заключается в том, что там, где просветленный человек имеет в себе разлитую Богом мудрость, которою он ясно, без труда, узнает истину, те имеют тонкие частные случайности, над которыми работает их воображение, и которые они искусно украшают и наблюдают; но их почва бесплодна, и они не могут произвести великодушных поучений, и их поучения сложны, мудрены, и относятся к вещам посторонним, и стесняют, задерживают и загромождают, затрудняют внутренних людей; и не являют единства и не ведут к нему; но сообщают тонкие наблюдения и сложности. Эти люди упрямо хранят свое учению и свое мнение, хотя бы другое мнение было так же хорошо, как их. И они не осуществляют никакой добродетели и не имеют об этом никакой заботы. Они духовно горды во всем их существе. Вот второй признак.

Третий признак проявляется в том, что там, где человек любовный и просветленный изливается всеобъемлюще в благости, на небе и на земле, как вы это слышали, тот, напротив бывает исключителен во всякой вещи. Ему кажется, что он самый мудрыый и лучший. Он хочет, чтобы его ценили, как и его учение. Все те, которых он не обучает и не наставляет советами, и которые не следуют его образу жизни и не признают его учителем, кажутся ему заблуждающимися. Он щедро удовлетворяет потребнрости своего тела и мало беспокоится о легких поступках. Этот человек не бывает ни справедливым, ни смиренным, ни великодушным, ни служителем бедных, ни внутренним, ни деятельным, ни чувствительным к божественной любви, и он не знает Бога и не знает самого себя в истинной добродетели. Вот третий признак. Наблюдайте его, изучайте и избегайте его в вас самих, и во всех людях, где вы его встретите. Но не предполагайте его ни в ком без того, чтобы не испытать его сначала на делах; ибо это осквернило бы ваше сердце и препятствовало бы познать божественную истину.
 

Глава XLIX

Об единстве природы Бога в троице лиц

Высокое и сверхсущностное единство божественной природы, в котором Отец и Сын обладают своей природой с единстве Святого Духа, выше понимания  и постижения всей силы в голой  сущности нашего духа, превосходит, в этой высокой тишине, всех тварей сотворенного света. Это высокое единство божественной природы животворно и плодотворно, ибо от этого самого единства вечное Слово рождается непрерывно от Отца. И этим рождением Отец познает Сына, и все вещи в Сыне. И Сын знает Отца, и все вещи в Отце, ибо Их природа проста и едина. От этого взаимного видения Отца и Сына в вечной ясности, истекает вечное благоволение и бездонная любовь, -- Святой Дух. И через Святого Дшха и вечную премудрость Бог склоняется к каждой твари, и осыпает дарами и воспламеняет любовью каждую из них, сообразно ее благородству и сообразно состоянию, в котором она утверждена и избрана, благодаря своим добродетелям и вечному предвидению Бога. и вот чем соединены в добродетелях и в праведности, все праведные духе, на небе и на земле.
 

Глава  L

Сравнение по вопросу о том, каким образом Бог подвигает душу
и обладает ею естественно и сверхестественно

Теперь, будьте внимательны: я дам вам сравнение по этому вопросу. Бог создал верхнее небо, как чистую и единую ясность, окружающую и облекающую все небеса, и все, что Бог создал материального и телесного8 ибо это есть внешнее жилище и царство Бога и Его святых, полных вечной славы и радости. Но так как это небо -- беспримесный свет, то здесь нет ни времени, ни состояния, ни искушения, ибо оно непоколиебимо утверждено выше всех вещей. Самая близкая сфера раскаленного неба называется первым двигателем. Всякое движение, силою Бога, проистекает от верхнего неба. Это есть то движение, которое влечет развитие небесной тверди и всех планет. И этим самым начальным движением живут и растут все твари, каждая в своем порядке. Теперь поймите: сущность души равным образом подобна духовному царству Бога, полному божественных светов, превосходящему все наши силы, разве только эти силы будут преобразованы простым способом, о котором я не хочу говорить теперь. Смотрите: в этой сущности души, где царствует Бог, единство нашего духа подобно первому двигателю; ибо в этом единстве, дух движим свыше, в силе Бога, естественно и сверхъестественно; ибо, сами по себе, мы ничего не имеем в природе, ни выше природы. И это побуждение Бога, когда оно сверхъестественно, есть первая и всякая причина всякой добродетели. И в этом побуждении Бога даруются некоторым просветленным людям, семь даров Святого Духа, подобные семи планетам, освещающим и оплодотворяющим всю жизнь человека. Вот образ, по которому Бог обладает сущностным единством нашего духа, как своим царством; и так Он действует и изливается со своими дарами в нашем скрытом единстве и во всех наших силах.
 

Глава LI

Как человек должен быть украшен, чтобы получить самое внутреннее делание

Теперь, наблюдайте внимательно, каким способом мы можем приобресть самое внутреннее делание нашего духа и обладать им в сотворенном свете. Человек, хорошо украшенный нравственными добродетелями во внешней жизни, и поднявшийся в божественный мир и в возвышенность, внутренними деланиями, обладает единством своего духа, просветленным сверхъестественной мудростью, изливающейся щедрою благостью на небе и на земле, и воздвигающейся, и текущей обратно с благоговениями и заслугами, к тому же источнику и в высокое единство Бога, откуда изливаются все потоки; ибо всякая тварь, сообразно тому, получает ли она больше или меньше божественных даров, имеет больше или меньше восходящей любви и тесного единения со своим началом; ибо Бог и все Его дары требуют нас в Него, и добродетелями, благостью и подобием, мы хотим, в свою очередь, войти в Него.

От этого любовного склонения Бога, и Его внутренней работы в единстве нашего духа, в то же время, как и от нашей воспламененной любви и от полного напора всех наших сил, в этом самом единстве, где пребывает Бог, возникает третье пришествие Христа во внутреннем делании. И это есть побуждение или внутреннее прикосновение Христа, в Его божественном свете, к самой внутренней глубине нашего духа. Мы сравнили предыдущее пришествие с родником о трех потоках. А это пришествие мы сравним с самой бьющей струею родника. Ибо никакой поток не бывает без родника. Ибо никакой поток не бывает без родника, и никакой родник -- без живой струи; и точно так же течет потоками, в высшие силы, божественная блогодать, и она побуждает и воспламеняет человека на все добродетели. И она подобна роднику в единстве нашего духа, и она падает обратно в то же единство, откуда она брызнула, как живая и кипящая струя, исшедшая из живого источника божественного изобилия, где никогда не могут истощиться ни верность, ни жалость. Вот то прикосновение, которое я имею в виду. И тварь выдерживает это прикосновение, ибо здесь происходит соединение высших сил в единстве духа, выше множественности всех наших добродетелей и всего нашего блаженства. В единстве духа, где кипит эта струя, мы находимся выше труда и разума, но не без разума. Ибо просветленный разум и, в особенности, сила любви, испытывают это прикосновение; и разум не может постичь ни вида, ни рода этого прикосновения, ни что оно такое в себе; ибо это -- божественное действие, источник и водоем всех благодатей и всех даров, и последнее посредство медлу Богом и тварью. И выше этого прикосновения, в спокойной сшщности духа, плещет непостижимая ясность. И это -- высокое триединство, откуда исходит прикосновение. Там живет и царит Бог в духе, и дух в Боге.
 

Глава LII

О третьем пришествие Христа, которое нас совершенствует во внутренних деланиях,
и о самом внутреннем выходе духа, благодаря божественному прикосновению

Теперь Христос говорит внутренно в духе, этим прикосновением: В ы х о д и т е   д е л а н и я м и,  с о о б р а з н о   в и д у п р и к о с н о в е н и я. Ибо это глубокое прикосновение привлекает и призывает наш дух к деланию самому внутреннему, какое только тварь может выдержать, сообразно виду тварей в сотворенном свете. Здесь дух воздвигается, благодаря любящей силе, выше деяний, в единство, где кипит этот живой источник прикосновения. И это прикосновение требует, чтобы разумение узнало Бога в Его ясности, и привлекает и приглашает любовную силу наслаждаться Богом без посредства; и это -- то, чего эелает, естественно и сверхъестественно, поверх всякой вещи, любящий дух. Просветленным разумом дух возвышается во внутреннем наблюдении, и созерцает и наблюдает, в самой внутренней глубине духа, место, где живет это прикосновение.

Здесь изнемогают в своем движении вперед разум и весь сотворенный свет, ибо превосходящая все божественная ясность, совершающая это прикосновение, ослепляет при своей встрече всякое сотворенное зрение, ибо она бездонна. И всякое разумение в стотворенном свете подобно здесь игграм летучей мыши в блеске солнца. Однако дух всегда снова призывается и побуждается Богом и самим собою, исследовать это внутреннее прикосновение и узнавать, что есть Бог и это прикосновение. И разум постоянно вновь спрашивает себя, откуда это приходит, и всегда разведывает заново, чтобы следовать за этими медовыми сотами до их источника. Но он об этом знает столько же в первый день, как и в последний. И вот почему разум и всякое наблюдение говорят:  Я   н е   з н а ю   ч т о   э т о т а к о е. Ибо превосходящая все божественная ясность отражает и ослепляет всякое разумение при своей встрече.

Так Бог держится в своей ясности выше всех духов неба и земли. И те, которые прорыли глубину свою посредством добродетелей и внутренних деланий, до своего начала, то есть до дверей вечной жизни, могут испытывать это прикосновение. Там так безмерно сияет блистание Бога, что разум и всякое познание изнемогают в своем движении вперед, и должны отступить перед непостижимой ясностью Бога. Но в духе, испытывающем это в своей глубине, хотя бы разум и всякое познание изнемогли перед божественным блеском и остались во вне, перед дверьми, любовная сила хочет, тем не менее, подвигаться вперед, ибо она также призвана и потребована, подобно познанию; и она слепа и хочет наслаждаться, а наслаждение заключается более во вкусе и в возбуждении, чем в постижении. И вот почему любовь хочет подвигаться вперед, тогда как познание пребывает во вне.
 

Глава LV

О плодотворных делах духа, которые вечны

Теперь, наш дух и эта любовь бывают живы и плодотворны в добродетелях; и вот почему силы не могут больше удерживаться в единстве духа. Ибо непостижимая ясность Бога и Его бездонная любовь держатся выше духа и прикасаются к любовной силе; и дух падает обратно в свои дела и в желание более высокое и более внутренно глубокое чем когда-либо. И чем он более внутренен и благороден, тем более быстро он истощается и уничтожается в любви; и он падает обратно в новые дела, и вот небесная жизнь. Зияющий дух всегда ищет вкушать и поглощать Бога; но он сам пребывает поглощенным в прикосновении Бога, и изнемогает во всех своих делах; ибо в единстве духа -- соединение высших сил. И здесь, благодать и любовь сущностны, выше усилия; ибо это -- источник благости и всех добродетелей. Здесь -- вечное истечение в благости и добродетелях, и вечное возвращение во внутреннем алкании, для наслаждения Богом, и вечное пребывание в любви более простой. И все это происходит по виду тварей и ниже Бога: и это самое внутреннее делание, какое можно совершить в сотворенном свете, на небе и на земле. И выше этого нет ничего, кроме созерцательной жизни в божественном свете, и по виду Бога. В этом делании нельзя ни заблуждаться ни быть обольщенным и оно начинается здесь в благодати, и вечно будет длиться в славе.
 

Глава LVI

Как мы встретим Бога, духовно, с посредством и без посредства

Теперь, я вам показал, как человек, свободно вознесенный божественной благодатью, делается видящим во внутреннем делании. И мы замечаем, что это первое условие, которого Христос желает и требует от нас потому что Он говорит:  С м о т р и т е.  Для второго и третьего условий, где Он говорит:  Ж е н и х   и д е т, в ы х о д и т е, -- я вам указал три вида внутренних пришествий Христа; и что первое пришествие имеет четыре вида, и как мы выйдем деланиями, сообразно всем образам, которыми Христос, внутренно в своем пришествии, нас воспламеняет, наставляет и побуждает. Теперь нам нужно исследовать четвертое условие и последнее. Это -- встреча Христа, нашего жениха. Ибо все наше внутреннее духовное зрение, в благодати или в славе, и весь наш добродетельный выход, в каком бы ни было делании, все это существует только для встречи Христа, нашего жениха, и для нашего соединения в Нем. Ибо Он наше вечное успокоение, и последняя цель и награда всех наших трудов.

Вы знаете, что всякая встреча есть воссоединение двух лиц, приходящих из разных мест, противоположных и разделенных. Теперь, Христос приходит свыше, как господин и щедрый всемогущий даритель. И мы приходим снизу, как бедные слуги, ничего не могущие сами по себе, но во всем нуждающиеся. Христос приходит в нас изнутра ко вне; и мы идем к Нему извне во внутрь; и вот почему здесь должна произойти духовная встреча. И это пришествие и эта встреча Христа и нас, происходят двояко, а именно, с посредством и без посредства.
 

Глава LVII

О встрече Бога, сущностной и без посредства, в голой природе

Теперь, поймите и заметьте внимательно. Единство нашего духа имеет два вида, один сущностный и другой деятельный. Вы узнаете, что дух, по своему сущностному бытию, принимает пришествие Христа в голой природе, без посредства без перерыва. Ибо это сущность и эта жизнь, которую мы составляем в Боге, в нашем вечном образе, и которую мы имеем в себе самих, по сущностному бытию, он без посредства и неразлучены. И вот почему дух получает без перерыва, в своей высшей и самой внутренней части в голой природе, напечатление своего вечного образа, и божественный свет, и бывает вечным жилищем Бога, которое Бог занимает постоянным обитанием, и которое Он всегда посещает новым пришествием и новым излучением нового блеска своего вечного рождения. Ибо где Он приходит, там Он есть, и где Он есть, там Он приходит. И где Он никогда не быо, Он никогда не придет, ибо в Нем нет ни случайности, ни изменения, и все, где Он есть, -- в Нем, и Он не выходит из себя. И вот почему дух обладает Богом сущностно в голой природе, и Бог духом, ибо дух живет в Боге и Бог в духе. И он способен в своей высшей части к восприятию, без посредства, света Бога, и всего, что Бог может даровать. И светом вечного образа который светит в нем сущностно и лично, дух погружается, по высшей части своей жизненности, в божественную сущность и обладает там, у себя дома, своимблаженством; и изливается снова со всеми тварями, в вечном рождении Сына, и бывает водворен в своей сотворенной сущности свободною волей святой Троицы. И здесь он подобен образу высокой Троицы и Единства, для которого он создан. И в своей сотворенной природе он претерпевает напечатление своего вечного образа, без перерыва, как незапятнанное зеркало, где пребывает всякое изображение, и которое без перерыва  возобновляет в себе сходство, новым обликом в новых освещениях. Это сущностное единство нашего духа в Боге, не существует в себе самом, но пребывает в Боге, и истекает от Бога, и продолжается в Боге и возвращается в Бога, как в свою вечную причину. Оно не разлучается с Богом и никогда больше не удаляется от Него по этому виду, ибо это единство существует в нас от голой природы, и если бы природа отделилась от Бога, она впала бы в небытие. И это единство -- выше времени и состояния, и всегда в непрерывной работе, по виду Бога. Это есть благородство, которое мы имеем естественно в сущностном единстве нашего духа, там, где он естественно соединен с Богом.

Это не делает нас ни святыми ни блаженными, ибо все люди имеют его в себе, хорошие, как и дурные, но это -- первая причина всякой святости и всякого блаженства; и вот встреча и соединение Бога в нашем духе, в голой природе.
 

Глава LVIII

Как бывают подобны Богу через благодать, и отличны через смертный грех

Теперь, исследуйте эту мысль со старанием, ибо, если вы хорошо поймете то, что я вам хочу сказать, и что я вам сказал, вы поймете всю божественную истину, которую тварь может теперь узнать, и много больше. В другом виде наш дух бывает деятельно в этом самом единстве, и существует сам собой, как в своей личной сотворенной сущности. Это -- наследие высших сил, и здесь начало и конец всех дел сотворенной природы, совершенных по виду тварей, в природе и, в то же время выше природы.

Однако, единство не действует поскольку оно единство; но все силы души, каким образом они не действовали, обладают всей своей действенностью и всем своим могуществом в своем основании, т.е. в единстве духа, там где он пребывает в своей личной сущности. В этом единстве дух всегда должен быть подобен Богу, через благодать  и добродетель, или отличен через смертный грех; ибо человек сделан по подобию Бога, что следует разуметь в смысле благодати; ибо благодать есть богобразный свет, просветляющий нас насквозь и делающий подобными Богу, и без этого света, делающего нас подобными, мы не можем быть сверхъестественно соединены с Богом, хотя бы мы и не могли потерять ни образ Бога, ни наше естественное единство в Нем. Если мы теряем это подобие, то есть благодать, мы осуждены.

И вот почему, лишь только Бог находит в нас что-нибудь, способное воспринять Его благодать, Он хочет нас оживить своей добротой, и сделать нас подобными Ему своими дарами. И это происходит каждый раз, как мы обращаемся к Нему с полной волей; ибо в это самое мгновение Христос приходит к нам и в нас, через посредство и без посредства, т.е. через добродетели и выше всех добродетелей. И Он  напечатлевает свой образ и свое подобие в нас, то есть себя самого и все свои дары, и Он облегчает нас  от греха и делает нас свободными и подобными себе самому.

И в том же самом действии, в котором Бог нас облегчает от греха, и делает нас подобными и свободными в благости, дух погружается в наслаждающуюся  любовь. И здесь происходят встреча и соединение, которые сверхъестественны и бывают без посредства, и в которых наше высшее блаженство. Хотя все, что Он дает любовью и чистою добротой, естественно для Бога, для нас оно случайно и сверхъестественно, по нашему виду, потому что перед тем мы были чуждыми и отличными, и мы сделались подобными и достигли соединения с Богом лишь впоследствии.
 

Глава LIX

Каким образом обладают Богом в единстве и покое выше всякого подобия благодати

Эта встреча в этом единстве, которого любящий дух достигает в Боге, и которым обладает без посредства, должно произойти в сущностном постижении, глубоко скрытом для нашего познания, кроме познания деятельного, по виду простоты. В этом наслаждающемся единстве мы всегда будем успокаиваться выше нас самих и выше всех  вещей. Из этого единства истекают все дары, естественно и сверхъестественно, и тем не менее любящий дух покоится в этом единстве выше всех даров, и здесь нет ничего, кроме Бога, и дух соединен с Богом, без посредства. В этом единстве мы приняты Святым Духом и мы принимаем Святого Духа и Отца и Сына, и полную божественную природу, ибо невозможно разлучить Бога. И наслаждающееся склонение духа, который ищет покоя в Боге, выше всякого подобия, достигает и сверхъестественно обладает, в своем сущностном бытии, всем, что дух там когда либо естественно  получал. Это то, чем обладают все благие; но образ, по которому это бывает, остается сокрытым от них во всю жизнь, если они не внутренни и не приздны от всякой твари. В то самое мгновение, как человек отвращается от греха, он принят Богом в сущностном  единстве своего существа, в высшей части своего духа, чтобы покоиться в Боге, теперь и всегда. И он получает благодать и подообие Бога в свойстве своей силы, чтобы постоянно расти и преуспевать в новых добродетелях. И пока это подобие пребывает в благости и добродетелях, единство пребывает в покое, и оно не может быть утрачено, кроме как через смертный грех.
 

Глава LXIX

О даре мудрости

Теперь, поймите: во внутреннем возвращении, наслаждающееся единство Бога подобно мраку, отсутствию вида и непостижимости. И любовью и простым намерением, наш дух, склоняясь обратно, деятельно приносить все добродетели, и, наслаждаясь, приносить себя самого, выше всех добродетелей. В этом возвращении прорывается струя седьмого дара, который есть дух вкусной мудрости. И этот дар насыщает простоту нашего духа, нашу душу и наше тело, мудростями и духовными вкусами. И это -- духовное возбуждение или прикосновение в единстве нашего духа, и это -- устье и дно всех благодатей, всех даров и всех добродетелей. И в этом прикосновении Бога каждый вкушает свои делания и свою жизнь, сообразно силе прикосновения и своей любви. И это божественное возбуждение есть самое внутреннее посредство между Богом и нами, между покоем и трудом, между видом и отсутствием вида, между временем и вечностью. И это духовное возбуждение, Бог вызывает его в нас, в самом начале и прежде всех даров; и, однако, мы не знаем его и не вкушаем его, как только самым последним. Ибо, когда мы любовно проискали Бога во всех наших деланиях, до самого внутреннего нашей глубины, мы чувствуем излияние всех благодатей и всех даров Бога; и это прикосновение, мы его испытываем в единении наших высших сил; выше разума и, однако, не без разума; ибо мы узнаем, что получили прикосновение. Но если мы хотим знать, что это и откуда приходит, тогда изнемогают разум и все внимание тварей. Ибо, когда воздух просветлен блеском солнца, если глаза хотят следить за лучами, приносящими блеск, и наблюдать сияние солнца, то, хотя бы они были остры и здоровы, они должны изнемочь в своей деятельности и страдательно принимать блеск лучей. И точно так же, отражение непостижимого света так велико в единении наших высших сил, что всякий труд тварей, действующий с различением, должен изнемочь. И здесь наша деятельность должна претерпеть внутреннее действие Бога, и это -- источник всех даров. Ибо, если бы мы могли принять Бога в нашем постижении, Он отдавался бы нам без посредства; это для нас невозможно, ибо мы слишком узки и слишком малы, чтобы Его постичь. И вот почему Он изливает нам свои дары по мере нашего постижения и сообразно благородству наших деланий. Ибо плодотворное единство Бога всегда держится выше единения наших сил, и всегда требует нашего подобя в любви и в добродетелях. И вот почему мы ежечасно вновь испытываем прикосновения, чтобы мы ежечасно все более обновлялись и становились более подобными в добродетелях. И вследствии этого нового прикосновения дух впадает в голод и жажду, и хочет вкушать безусловно, и пробегать, в буре любви, во всех направлениях всю эту бездну, чтобы найти утоление. И отсюда рождается порыв, вечно голодный в вечном бессилии; ибо все любящие духи желают Бога, и порываются к Нему, каждый сообразно своему благородству и прикосновению Бога; и, однако, Бог вечно пребывает непонятым, по роду наших деятельных желаний; и вот почему в нас постоянно живет вечный голод, и вечное  и желанное обращение внутрь, со всеми святыми. И во встрече Бога, свет и тепло так велики и так непомерны, что все духи изнемогают в своих деятельностях, и растворяются и исчезают в ощутимой любви, в единстве своего духа. И здесь они должны претерпеть внутреннее действие Бога, как чистые твари. И здесь, наш дух, и благодать Бога, и все наши добродетели составляют одну ощутимую любовь, без труда; ибо наш дух истощил себя и сам стал любовь. И здесь дух прост, и восприимчив ко всем дарам, и способен ко всем добродетелям. И в этой глубине ощутимой любви живет кипящая струя, то есть излучение или внутреннее действие Бога, которое нас волнует, разжигает и привлекает ежечасно, и заставляет нас изиливаться в новые добродетели и новые дела. Я вам показал так основание и вид всех добродетелей.

Глава LXX

О высшей ступени внутренней жизни

Теперь, поймите это непомерное излучение Бога, соединенное с непостижимой ясностью, которая -- причина всех даров и всех добродетелей; этот самый непостижимый свет преображает и проникает посредством непостижимого света, наслаждающееся склонение нашего духа. И в этом свете дух погружается в наслаждающийся покой; ибо этот покой безвиден и бездонен, и его нельзя познать иначе как через него самого, то есть через покой. Ибо, если бы мы могли его познать и постичь, он впал бы в вид и меру, и таким образом, не мог бы нас удовлетворять, и покой сделался бы вечным беспокойством. И вот почему простое склонение, любящее и погруженное, нашего духа, образует в нас наслаждающуюся любовь; и наслаждающаяся любовь бездонна. И бездна Бога зовет в бездну; это -- все соединенные с духом Бога в наслаждающейся любви. Это призывание есть вторжение Его сущностной ясности; и эта сущностная ясность, в облечении Его бездонной любовью, делает то, что мы теряем самих себя и ускользаем от самих себя, в пустынный мрак Бога. И соединенные так, без посредства, с духом Бога, мы можем встретить Бога через Бога, и прочно обладать с Ним и в Нем нашим вечным блаженством.