Как человек должен упражняться, чтобы принять вечный свет и созерцать Бога

Чтобы дух созерцал Бога через Бога, без посредства, в этом божественном свете, необходимо нужны три вещи.

Во-первых, нужно, чтобы человек был вполне исправен во вне, во всех добродетелях, и без препятствий внутри, и свободен от всякого внешнего дела, как если бы он не действовал; ибо если его бездействие замутнено внутри каким-нибудь делом добродетели, он имеет образы, и пока они длятся в нем, он не может созерцать.

Во-вторых, он должен внутренно прилепиться к Богу, соединением намерения и любви, как пламенеющий огонь, который никогда больше не может быть погашен. В то мгновение, как он чувствует себя в этом состоянии, он может созерцать.

В-третьих, он должен потеряться в отсутствии вида, и во мраке, где все созерцатели заблудились, наслаждаясь, и не могут уже никогда снова найтись, по виду тварей. В бездне этого мрака, где любящий дух умер для себя самого начинаются проявления Бога и вечная жизнь. Ибо в этом мраке рождается и блистает непостижимый свет, который  есть Сын Божий, в котором видят вечную жизнь. И в этом свете становятся видящими; и этот божественный свет бывает дан в простодушном видении духа, где дух принимает ясность, которая есть сам Бог, выше всех даров и выше всех дел тварей, в бездеятельной пустоте духа, где он заблудился от наслаждающейся любви, и где он принимает ясность Бога, без посредства, и становится без перерыва той самой ясностью, которую он получает. Смотрите: эта сокровенная ясность, в которой созерцают все, что желают, сообразно бездействию духа, эта ясность -- настолько велика, что любовный созерцатель в своей глубине, где он покоится, не видит и не испытывает ничего, кроме непостижимого света, и, по простой наготе, облекающей все вещи, он видит себя и чувствует себя тем самым светом, через который он видит, и ничем иным. И вот первое условие, чтобы стать видящим в божественном свете. Блаженны глаза, видящие так, ибо они обладают вечною жизнью.
 

Глава III

Каким образом вечное рождение Бога возобновляется без перерыва в благородстве духа

Когда мы так стали  в и д я щ и м и, мы можем созерцать в радости вечное пришествие жениха, и это -- второе условие, о котором я буду говорить. Каково же это пришествие нашего жениха, которое вечно? Это -- новое рождение и новое просветление без перерыва; ибо глубина, откуда блистает ясность и которая сама есть ясность, жива и плодотворна: и вот почему явление вечного света непрерывно возобновляется, в самом сокровенном духа. Смотрите: всякое тварное дело, и всякое делание добродетели должны здесь подчиниться, ибо Бог возделывает себя один в самом высшем духа. И здесь нет ничего, кроме вечного созерцания света и сосредоточения на нем зрения, в свете через свет. И пришествие жениха так быстро, что он приходит всегда, и что он постоянно пребывает со своим бездонным изобилием, и что он всегда вновь возвращается, лично, с такими новыми ясностями, что кажется, будто он никогда раньше не приходил. Ибо его пришествие состоит, вне времени, в вечном  т е п е р ь, всегда встреченном новыми желаниями в новой радости. Смотрите: услаждение и радость, которые приносит этот жених, в своем пришествии, бездонны и беспредельны, ибо они -- он сам. И вот почему глаза духа, которыми возлюбленный созерцает жениха, так широко раскрылись, что они никогда больше вновь не закроются. Ибо созерцание и сосредоточение духа пребывают вечными в сокровенном проявлении Бога. И постижение духа так широко раскрылось, в ожидании пришествия жениха, что дух сам сделался тем протяжением, которое он постигает. И таким образом, Бог узрен и постигнут Богом, в чем -- все наше блаженство. Вот второй способ, которым мы встречаем, без перерыва, в нашем духе, вечное пришествие нашего жениха.
 

Глава IV

Каким образом наш дух бывает приглашен выйти к созерцанию  и наслаждению

Теперь, дух Бога говорит в сокровенном погружении нашего духа: В ы х о д и т е, в вечные созерцание и наслаждение, по виду Бога. Всем изобилием, которое в Боге по природе, мы им обладаем в Нем любовью; и Бог обладает им в нас безграничной любовью, которая есть Дух Святой, ибо в этой любви вкушается все, что можно пожелать. И вот почему, благодаря этой любви, мы умерли для самих себя, и вышли в любовном погружении, в отсутствие вида и в мраке. Там, в облечении Святой Троицы, дух вечно пребывает в сверхсущностном единстве, в покое и наслаждении. И в этом самом единстве, по виду плодородия, Отец в Сыне, и Сын в Отце, и всякая тварь в Них обоих. И это выше различия лиц, ибо здесь постигаются разумом, отчество и сыновство в живом плодородии природы.
 

Глава V

О вечном выходе, которым мы обладаем в рождении Сына

Здесь рождается и начинается вечный выход и вечная безначальная работа,  ибо здесь безначальное начало. Ибо, после того как Отец, всемогущий, совершенно постиг себя в глубине своего плодородия, вечное слово Отца, вышел сын, второе лицо в божестве. И этим вечным рождением, все твари вышли в вечности, прежде чем они были сотворены во времени, и Бог их рассмотрел и ясно узнал в самом себе, в живом разуме, и в отличии от себя; но не в другом, и не в ином виде, ибо все, что в Боге, есть Бог. Этот вечный выход и эта вечная жизнь, которую мы вечно имеем и составляем в Боге, без нас самих, есть причина нашей сотворенной сущности во времени. И наша сотворенная сущность пребывает в божественной сущности во времени. И наша сотворенная сущность пребывает в божественной сущности, и она -- едино с ней, по сущностному бытию.  И эта сущность и эта вечная жизнь, которые мы имеем и составляем в вечной премудрости Бога, подобны Богу; ибо они имеют вечное пребывание, без различения, в божественной сущности. И они имеют, рождением сына, вечное истечение в отличие, с различением, по вечному разуму. И, благодаря двум этим условиям, это так подобно Богу, что Он непрерывно узнает себя и отражает себя, в этом подобии, по сущности и по лицам. Ибо, хотя здесь и есть различение и отличие, по разуму, тем не менее, это подобие едино с самим образом Святой Троицы, который есть премудрость Бога, и в котором Бог созерцает самого себя и созерцает все вещи в вечном теперь, без прежде и после. В простом видении Он смотрит на себя, как смотрит на все вещи. И это есть образ и подобие Бога, и наш образ и наше подобие, ибо в этом отражаются Бог и все вещи. В этом божественном образе, все твари, без себя самих, имеют вечную жизнь, как в своем вечном образце, и Святая Троица создала нас по этому вечному образу и по этому подобию. И вот почему Бог хочет, что бы мы вышли из самих себя, в этот вечный свет, и чтобы мы преследовали сверхъестественно этот образ, который есть наша собственная жизнь, и чтобы мы им обладали вместе с Ним деятельно и наслаждаясь в вечном блаженстве.

Ибо мы хорошо знаем, что лоно Отца есть наша основа и наш источник, где мы начинаем нашу жизнь и нашу сущность. И из нашей собственной основы, то есть из Отца и из всего, живущего в Нем, сияет вечная ясность, которая есть рождение Сына. И в этой ясности, то есть в Сыне, Отец открывается себе, как  и все живущее в Нем; ибо все, что есть, и все, что Он имеет, Он дает сыну, за исключением одного толкь свойства отчества, которым Он остается сам. И вот почему все, что живет в Отце, сокрытое в единстве, живет в Сыне, истекшее в проявлении; и простая основа нашего вечного образа всегда пребывает без вида во мраке. Но беспредельная ясность, которая из нее сияет, являет и выводить в виде тайну Бога. И все люди, возвысившиеся над своим творением, в жизнь созерцательную, соединены с этим божественным блеском. И они суть этот самый блеск, и они видят, испытывают и находят, благодаря этой божественной ясности, что они, по их несотворенной сущности, -- сама эта простая основа, откуда сияет, в божественном виде, эта безмерная ясность и которая, по простоте сущности, вечно пребывает во внутреннем и без вида. И вот почему люди внутренние и созерцатели выйдут, по виду созерцания, выше разума, выше различения и выше своей сотворенной сущности, посредством вечного постижения. Благодаря этому врожденному свету, они преображены и они соединены с тем самым светом, посредством которого они видят и который они видят. И, таким образом, созерцатели преследуют вечный образ, по которому они созданы , и созерцают Бога и все вещи, без различения, в простодушном видении в божественной ясности. И это есть самое высокое и самое полезное созерцание, какого можно достичь в этой жизни; ибо в этом созерцании человек лучше всего остается господином самого себя и наиболее свободным; и в каждом любовном обращении внутрь, выше всего, что можно понять, он может продвигаться вперед в высоте жизни, ибо он пребывает свободным и господином себя, в единстве и добродетелях. И это созерцание в божественном свете поддерживает его выше всякой сердечности, выше всякой добродетели и выше всякой заслуги, ибо это есть венец и плата, к которым мы порываемся, и которые мы имеем, и которыми обладаем теперь, в этом виде, ибо ждизнь созерцательная есть небесная жизнь. Но если бы мы были извлечены из этого изгнания и этого бедствия, мы были бы, по нашей сотворенной природе, более восприимчивы к этой ясности, и тогда слава Бога просветляла бы нас лучше и более высоко. Вот вид, выше всех видов, по которому выходят в божественное созерцание и в вечное сосредоточение, и по которому бывают преображены и преобразованы в божественной ясности. Этот выход созерцателя, равным образом, и любовен; ибо, наслаждающийся любовью, он переступает свою сотворенную сущность, и находит и вкушает изобилие и услаждение, которые есть Бог и которые он заставляет течь непрерывно, в самом сокровенном духе, к месту, где он подобен высоте Бога.