В первом вопросе нет необходимости различать между возможностью негативного или позитивного познания Бога, поскольку отрицание не познается иначе, как через утверждение (в конце второй главы “Об истолковании”, четвертая книга “Метафизики”). Ясно также, что любые отрицания, относящиеся к Богу, посредством которых мы отбрасываем иное, несовместимое, от того, что утверждается, мы познаем только через утверждения.

Также мы не любим отрицания высшей любовью.

Также, равным образом, отрицание познается или непосредственно (praecise), или как высказанное относительно другого. Если непосредственно, например, “не камень”, это равным образом как и Богу, не подходит ничему, поскольку чистое отрицание сказывается и о сущем, и о не-сущем. Следовательно в этом [случае] Бог познается не больше, чем ничто или химера. А если понимается как отрицание, высказанное относительно другого, тогда я ищу то под-лежащее понятие (conceptus substratus), по отношению к которому это отрицание понимается как истинное. [Это] понятие будет или позитивное или негативное. Если позитивное, имеем искомое. Если негативное, ищу как прежде. [Это] отрицание познается как непосредственное или как высказанное относительно другого. Если первым способом, это равным образом как и Богу, не подходит ничему. Если как высказанное о другом, то как и прежде. И сколько бы ни продвигались в отрицаниях, или Бог познается не больше, чем ничто, или [мы] остановимся на некоем позитивном понятии, которое является первым.

И, во-вторых, нет необходимости различать между знанием “что есть [Бог]” и “есть ли Он”, поскольку я намереваюсь разыскать простое понятие о том, существование [чего] познается посредством деятельности сочетающего и разделяющего интеллекта. Ибо я никогда не знаю о чем-либо, есть ли оно, если не имею некоего понятия о том термине, [чье] бытие познаю. И такое понятие я здесь разыскиваю.

И, в-третьих, в [вопросе] “есть ли [Бог]”, нет необходимости различать между вопросом об истине высказывания и вопросом о существовании Бога, поскольку, если Он может существовать, я разыскиваю истину высказывания, в котором существование является как бы предикатом субъекта; для постижения истины этого вопроса, или высказывания, следует прежде постичь термины этого вопроса, и теперь предметом исследования является простое понятие этого субъекта, если таковое возможно.

И, в-четвертых, несущественно различение между понятием естественным или сверхъестественным, поскольку искомым является естественное.

И, в-пятых, несущественно различение между [употреблением слова] “естественное” по отношению к природе в абсолютном смысле или к природе в этом состоянии, поскольку исследование именно о познании в этом состоянии.

И, в-шестых, несущественно различение между познанием Бога самого по себе, или в творениях, поскольку если познание имеет место через творение, так что дискурсивное познание (cognitio discursiva) начинается от творения, я разыскиваю, на каком термине основывается (sistere) это познание. Если на Боге самом по себе, имею искомое, поскольку ищу это понятие Бога самого по себе. А если не основывается на Боге самом по себе, но на творении, тогда конец и начало рассуждения будет одним и тем же, и, таким образом, не будет никакого понятия о Боге; по крайней мере, [мы не получим этого] понятия в конце рассуждения столь долго, сколь оно основывается на некоем объекте, который есть начало размышления.

<...>

Итак, смысл вопроса таков: может ли интеллект человека в этой жизни иметь некое простое понятие, в каковом простом понятии постигается (concipere) Бог.