CОЧИНЕНИЯ

Книга III

Глава XVII. А что, установленное Богом, постигают люди

То же, что люди не установили сами, а или передают от поколения к поколению, или имеют благодаря Божественному промыслу, при каких бы обстоятельствах они это ни постигали, не должно считаться изобретением людей. Из этого что-то постигается телесными чувствами, а что-то - работой ума. Но то, что связано с телесными чувствами, проявляется или в нашей вере рассказанному [вслух], или в восприятии показанного, или в познании опытным путем. Все, что о порядке событий во времени сообщает история, очень помогает нам в понимании священных книг, даже если оно усваивается в детских уроках, помимо церкви. Ведь мы нередко многое узнаем и через сведения об Олимпиадах или о правлении тех или иных консулов; и незнание консульского правления, в которое родился Господь и в которое он страдал, приводит некоторых к ошибкам, так что они думают, что Господь подвергся мучениям на 46-м году жизни, ибо через столько лет, как говорят, был построен иудеями храм, который имел облик тела Господня. Но мы знаем, по свидетельству Евангелия, что он был крещен почти 30 лет от роду; но сколько лет после этого он провел в этой жизни, хотя и можно узнать из текста, описывающего его деяния, однако, чтобы не возникло какого-либо сомнения, для большей точности и надежности устанавливается путем соотнесения Евангелия с историей народов. Тогда становится очевидным, что не зря сказано, что храм строился 40 лет, и, поскольку это число не может быть соотнесено с возрастом Господа, его следует соотносить со скрытым устройством человеческого тела, обрести которое среди нас удостоился только Сын Божий, которым все сотворено. Ведь одно дело рассказывать о содеянном, другое - учить, что надо делать. История верно и с пользой рассказывает о содеянном; книги же гаруспиков и другие подобные науки имеют целью учить, что надо делать или как поступать, с дерзостью надзирающего, а не с добросовестностью указующего. Бывает, однако, рассказ, подобный показу, в котором несведущим указывается не на то, что прошло, а на то, что происходит в настоящий момент; к этому типу относятся сочинения, в которых говорится о расположении мест, природе животных, деревьев, трав, камней и других тел. Об этом типе мы выше уже вели речь и учили, что это знание имеет значение для разгадывания тайн (Священного) Писания, чтобы они [эти предметы] не использовались как какие-либо условные знаки, в качестве средства или орудия какого-либо суеверия. Не рассказ, а показ служит для познания созвездий: о них Писание сообщает очень мало. Однако кроме показа настоящего порядка вещей оно содержит также нечто вроде рассказа о прошлом, поэтому от настоящего положения и движения созвездий возможно регулярное обращение к следам их прошлого. Присутствуют также регулярные предвестия будущего, не предположительные и праздные, а редкие и точные; но не для того, чтобы мы пытались извлечь из них что-либо связанное с нашей судьбой и событиями (в нашей жизни) - все это бредни составителей гороскопов, - но в той мере, в какой это касается самих созвездий. Ведь подобно тому, как тот, кто изучает луну, когда сегодня примется определять, какая она, может сказать, и какой она была сколько-то лет назад, и какая будет столько-то лет спустя, так обычно отвечают и о каждом из созвездий те, кто их усердно изучает. Ведь и в других искусствах (ремеслах), с помощью которых что-либо изготавливается или что-то изготовленное мастером должно возникнуть после окончания им работы, как, например, дом и скамья, или в служении (ministerium), которое осуществляют с Божьей помощью, как, например, в медицине, земледелии и управлении кораблем, - во всех этих искусствах (ars) изучается опыт прошлого, а также должно предугадываться будущее. Ни один мастер этих ремесел не может работать, если только не соединяет память прошлого с ожиданиями в будущем. Но об этом мы упомянули лишь затем, чтобы не было совершенно неведомо, что имеется в виду в Писании, когда в нем встречаем некоторые образные обороты речи, касающиеся этих искусств. Остается то, что имеет отношение не к телесным чувствам, а к работе духа, где царствуют наука поиска и число. Но наука поиска имеет большое значение для углубленного изучения вопросов разного рода, касающихся священных текстов; следует только остерегаться страсти к спору и какого-то детского стремления ввести в заблуждение соперника. Но об этом мы поговорим подробнее, когда будем рассуждать о диалектике и риторике. Учение о числе, как уже ясно любому тугодуму, не придумано людьми, но скорее интуитивно предугадано и открыто. Ведь если первый слог в слове "Италия", который раньше произносили как краткий, по желанию Вергилия стал долгим, это вовсе не означает, что подобным образом всякий может сделать, когда захочет, чтобы трижды три [единицы] или не равнялись девяти, или не могли бы создать квадратной фигуры, или не были бы трижды кратны трем, полуторны к шести и не двукратны никакому числу, так как доступные пониманию числа не включают половинок. Итак, рассматриваются ли они [числа] сами по себе или применительно к законам фигур, или звуков, или перемещений, они подчиняются неизменным правилам, никоим образом не установленным людьми, но открытым благодаря чутью гениев. Однако все это может воспринять любой, кто потом захочет остаться среди несведущих и не доискиваться более, почему верно то, о чем он узнал лишь, что оно верно; и почему не только верно, но и неизменно то, что, как он понял, является таковым; и так, переходя от материальных вещей к человеческому разуму, когда он обнаружит, что и последний изменяется, ибо он то обладает знанием, то не обладает им, и все расположенное среди изменявшейся до него реальности и прочее, что будет меняться после него, - все обращено к хвале и любви единого Бога, от которого, как он знает, происходит все, он может считаться образованным, но ни в коем случае не является знатоком. Здесь я в целом и общем рассуждал о светских науках. Теперь скажу отдельно о каждой из них.