Richardus a Saint-Victore

ИССЛЕДОВАНИЯ - КОММЕНТАРИИ - ССЫЛКИ

РИХАРД СЕН-ВИКТОРСКИЙ

Комментарии к мистическим трактатам

К мистическому богословию, на котором Рихард более всего сосредоточил свои богословские поиски, относятся три отличающиеся особым значением трактата, объединенные под названием ╚Двенадцать Патриархов╩: Benjamin minor (╚Бенджамин Младший╩), Liber de praeparatione animi ad contemplationem (╚Приуготовление души к созерцанию╩), Benjamin major (╚Бенджамин Старший╩) (De gratia contemplationis) и De Quatuor gradibus violentiae amoris.

В трактате ╚Benjamin minor╩ Рихард образно интерпретирует патриарха Иакова и его сыновей как представления пребывающие в его самосознании. Мистическое восхождение, по Рихарду, требует некой серьезной внутренней аскетики, обладания добродетелью, воздержанностью, преобразования собственных впечатлений, собственного разума, собственной воли по отношению к Богу, чтобы приобресть мир и спокойствие в духе и в теле. Поучительно еще то, что в ╚Мистическом искусстве╩ Рихард подчеркивает важность пения псалмов и богослужения как средства достижения гармонии и с сосредоточения. Согласно Рихарду, контроль воображения или ума является также весьма важной дисциплиной тела. Рассудок, символически обозначенный Рахилью, должен породить запись, символически обозначенную Иаковом. Когда рождается Бенджамин, который символически изображает статистическое созерцание, умирает Рахиль, потому что созерцание преодолевает рассудок.

╚Benjamin major╩ (╚Мистическое искусство╩) имеет подзаголовок ╚Милость созерцания╩ и образно понимается как ╚ковчег завета╩. Это произведение блестяще анализирует различные типы созерцания, объекты созерцания и человекобожеские средства, необходимые для достижения созерцательных состояний. По Рихарду, созерцание является ╚свободным и наиболее проникающим взглядом пребывающей в восхищении души на свидетельства мудрости╩ (1, 4). И еще является ╚неким взором души проникновенной и свободной, сопричастным прежде всего восприятию предметов╩ (1,4). Обладающие даром созерцания должны концентрировать себя на творениях Божьих, открывать божественную основу их сущности, реагировать как на духовное существо, так и на царство ангелов, всепроникающую божественную природу и Троицу. Согласно Рихарду, созерцание расширяет сознание, возвышает его, и, наконец, ╚отчуждает╩ в экстатической любви.

Трактат Beniamin major состоит из пяти частей. Первые три раздела посвящены размышлению (cogitatio) о чувственных объектах; медитации о сущностях, заключенных внутри нас; и созерцанию, открывающему опыт переживания Божественных сущностей. В двух последних разделах он рассматривает различные объекты и состояния созерцания. Для Рихард созерцание составляет цель христианского самосовершенствования; созерцанию предшествует подготовительный период аскетической практики и развития добродетелей, начало которого - самопознание и рассудительность. Подобно Гуго, он допускает возможность созерцания, по существу чисто естественного и стяжаемого, ибо определяет созерцание как свободный, проникающий вглубь взгляд ума, замерший в удивлении перед проявлениями премудрости, и в другом месте - как проникающий вглубь, свободный взгляд души, охватывающий все в постижении окружающего. Затем он продолжает анализ и классификацию созерцания по его объектам и по его происхождению или причинности. Созерцание может иметь три типа объектов: вещественные объекты, духовные создания и Божественную сущность Самого Бога. На первой, низшей стадии созерцания постигаются материальные вещи внешнего мира, воспринимаемые чувствами; на второй стадии человек воспринимает порядок и взаимосвязь материальных вещей во вселенной; на третьей стадии происходит переход из области чисто чувственного к осознанию невещественного; на четвертой - человек созерцает собственную душу, а также ангельских духов; мистическое созерцание возникает на пятой стадии, когда "через Божественное откровение мы приходим к знанию истин, полное понимание которых не доступно никакому человеческому разуму, как недоступно их безусловное выявление с помощью каких бы то ни было умозаключений. Таково учение Божественного Писания о природе Бога и о простоте Его сущности. Однако на шестой стадии созерцаемая истина не только превышает разум, но, похоже, уже несовместима с разумом, как например, тайна Троицы. Эта последняя степень созерцания, по словам Рихарда, требует от человеческого ума ангельского состояния, а от сердца - полного очищения. О происхождении различных степеней созерцания Рихард учит так: созерцание является чисто человеческим, если оно вызывается только деятельностью наших естественных способностей; созерцание соединяет в себе человеческое и Божественное, если, побуждаемое Божией благодатью, занимается рассмотрением своего духовного; наконец, созерцание является всецело божественным, если возникает исключительно под воздействием благодати, воздействием, невероятно мощным, вызывающим нечто вроде состояния экстаза или отрешенности, в котором душой управляет высшая сила благодати. К всецело божественным Рихард относит пятую и шестую степени созерцания, представляющие собой результата действия особой благодати и потому доступные не всем душам. Однако стремиться к особой благодати божественного созерцания следует всем, и всем христианам следует, как можно лучше, готовиться к принятию от Бога этого дара.

Хотя мистическое миросозерцание Рихарда служит своего рода мостом между великим мистическим расцветом средневековой Европы и возобновлением интереса к Псевдо-Дионисию, мистика Рихарда является совершенно положительной (катафатической). Мистическое восхождение происходит по пути любви, которая желает познавать всегда более глубоко. В ╚Двенадцати Патриархах╩ Рихард утверждает, что ╚когда есть любовь, есть и видение╩ (XIII), и что любовь подталкивает личность к познанию. Все-таки, он показывает способность их взаимосвязи именно через то, что в мистической традиции обозначает приоритет или любви, или познания. Рихард учил, что рассудок умирает в мистических экстазах, а после с необходимостью происходит возвращение к рассудку. То есть, несмотря ни на что, -- как последователь Псевдо-Дионисия, -- апофатическое дыхание пронизывает его работы. Действительно, он утверждает: ╚Хотя мы могли бы удержать в памяти кое-что от этого (экстатического) опыта, видеть как сквозь вуаль так сказать, и как в середине некоего облака, -- у нас отсутствует способность понимать или обращаться к разуму, как относительно того, чтобы видеть, так и относительно качества видения. В чудесном образе, в некотором смысле вспоминая, мы не помним; не вспоминая, помним; пока видим, не снисходим; глядя, не воспринимаем; направляя наше внимание на что-либо, не постигаем его╩ . (IV, 23).

╚Четыре ступени пламенной любви╩.

По Рихарду, Троица является божественной общностью любви, она высший предмет созерцания. По этой причине любовь должна быть всем и истиной обладающего созерцанием. Немногие места в мистической литературе исследовали так скрупулезно силу, красоту, преобразующее свойство человеческого томления, божественный призыв и предельные излияния любви, где объятья влюбленных ведут созерцающего к смерти в Боге и возрождению в смиренном Христе. Наш текст показывает, что любовь по Рихарду не только уязвляет и опутывает цепями человека, но возжигает некое ненасытное и исключительное желание к любимому. Далее Рихард переносит свой анализ к любви, которая жаждет Бога, жаждет идти к Богу, жаждет быть в Боге, и, наконец, жаждет соответствовать Богу. Эта жажда Бога воспламеняет волю, притягивает личность к ней самой, очищает от всякого беспорядка и творит в ней единство. Любовь Божия вызывает душу наверх, во вне ее самой, в некий экстатический распад, преодолев который, она устраивается в самой жизни Божией, забыв все, включая самое себя во имя любви Божией, подчиняет себя божественному преображению во образе смиренного Христа. Необходимо кроме того отметить акцент, какой Рихард делает на высвобождающих, поддерживающих видениях, где Бог явился как пожирающий, но невидимый огонь. Все-таки, божественный свет обнимает душу, освобождает воображение, память и разум от всего, исключая только Божие. Божественный свет ведет созерцающего раствориться в радости и истаять в жизни Божией, чтобы через сопричастность стать Богом. Однако, умирая в Боге, созерцающий воскрешен во Христе , стал духовно плодоносным в некой совершенной любви, готовым отдать свою жизнь за других. Необходимо, наконец, подчеркнуть, что, по Рихарду, созерцание не только ведет всегда к более глубокому проникновению в тайну творения и Троицы, не только к божественным откровениями преобразующему единению с Богом, но также к совершенной любви Христовой, которая преобразует человеческое сообщество через смиренное служение другим.