Имя Роберта Гроссетеста (ок. 1168/1175 - 1253), епископа Линкольна, мало что говорит русскоязычному читателю: в основном он известен тем, что в числе его учеников был Роджер Бэкон. Однако, для многих своих современников Роберт Гроссетест являлся образцом философа. Более того, по мнению Бэкона, его ум и его знания не имели равных: “Немногие из мудрейших достигают совершенства в философии, как его достиг в свое время Соломон, и позже - Аристотель... а в наши дни - Роберт, впоследствии - епископ Линкольна”.

О жизни философа известно немного, кроме того, существуют значительные расхождения относительно основных дат его жизни. Он родился в бедной семье в Саффолке, Англия, затем учился в Оксфордском университете, и, возможно, в Париже. Закончив обучение он преподавал в Оксфорде, и в течении некоторого времени (1214/1215 - 1221) был канцлером университета. Когда в Оксфорде в 1224 году обосновывались францисканцы, он всячески содействовал им в этом, а с 1229 по 1235 год читал для них лекции по теологии, вследствие чего многие называют его первым францисканским профессором Оксфордского университета. С 1135 года Роберт Гроссетест - епископ Линкольна. Находясь на этом посту он сместил многих аббатов и приоров, которые, по его мнению, не справлялись со своими пастырскими обязанностями, из-за чего Матвей Парижский называл его гонителем монахов. В отношениях с английским королем Роберт Гроссетест держался подчеркнуто независимо. Он был убежден в превосходстве духовной власти над светской и несколько раз отменял на вверенной ему, как епископу, территории действие королевских указов. В 1245 году Роберт Гроссетест принимал участие в работе Лионского Собора. В 1250 году он отправился в Рим, где произнес речь, известную как “De corruptelis Ecclesiae” (“О порчах Церкви”). В этой речи Роберт Гроссетест подверг жесткой критике практику назначения на церковные должности в Англии иностранцев, прежде всего - итальянцев из папского окружения. В дальнейшем конфликт между ним и Римом зашел столь далеко, что незадолго до смерти он был отлучен от Церкви папой Иннокентием IV. Впоследствии, однако, отлучение было снято и имели место несколько попыток, впрочем, неудачных, причислить Роберта Гроссетеста к сонму святых.

Философские труды Роберта Гроссетеста чрезвычайно разнообразны: он писал много и на различные темы. Значительную часть его творческого наследия составляют небольшие работы, так называемые “opuscula”, перевод трех из которых представлен в настоящем издании. И хотя перечислить все сочинения философа не представляется возможным, следует упомянуть следующие трактаты: “Templum Dei” (“Храм Божий”), “De iride” (“О радуге”), “De luce” (“О свете”). Кроме того, Роберт комментировал “Вторую аналитику” и “Физику” Аристотеля.

Следует сказать и о том, что Роберт Гроссетест был одним из выдающихся переводчиков Средних веков. Он перевел на латынь творения Псевдо-Дионисия, “О православной вере” Иоанна Дамаскина, “Никомахову этику” Аристотеля и греческие комментарии к ней, а также другие работы Стагирита: “О софистических опровержениях”, “Вторую аналитику” и “Физику”.

Очень часто Роберта Гроссетеста, наряду с Роджером Бэконом, называют предтечей эмпирической науки. Отчасти это верно (Роберт признавал роль опыта, экспериментировал с зеркалами и линзами), однако к данному мнению следует относится с осторожностью. Действительно, истина и знание, с точки зрения философа, достигаются не путем экспериментального исследования индивидуальный вещей, которые суть подобия понятий (ratio), или первообразов (exemplar), в уме Бога, но видением самих этих понятий или первообразов, посредством того, что в августинианской традиции часто именуют божественной иллюминацией.

В целом философию Роберта Гроссетеста можно охарактеризовать как метафизику света. Подробно эта доктрина изложена в упоминавшейся уже работе “De luce”, полное название которой “De luce seu de inchoatione formarum” (“О свете, или о начале форм”). Все вещи состоят из формы и материи, формой же является свет. Свойство света - постоянное самопорождение и мгновенное самораспространение, причем он распространяется сферически вокруг определенной точки. После того, как Бог сотворил первую световую форму, она начала распространятся во всех направлениях, расширяя также и сотворенную материю, и конституируя, таким образом, вселенную. При этом, правда, не совсем ясно, была ли материя сотворена отдельно от формы (света), или же свет есть некая форма-в-материи. Непроясненными остаются и некоторые другие вопросы, в частности, насколько автономен по отношению к Богу сам себя порождающий свет.

В этой метафизике света органично сочетаются некоторые идеи, высказанные еще св. Августином, и физические изыскания самого Роберта Гроссетеста. В значительной степени его мировоззрение находит свое отражение и в публикуемых работах: “De veritate” (“Об истине”), “De veritate propositionis” (Об истине высказывания”), “De scientia Dei” (“О знании Бога”).

А.В. Апполонов