ИССЛЕДОВАНИЯ - КОММЕНТАРИИ - ССЫЛКИ

Роджер Бэкон, вне всякого сомнения, один из самых оригинальных мыслителей тринадцатого столетия. И дело здесь не столько в его склонности к естественнонаучным исследованиям, сколько в том, что он последовательно находился в оппозиции к подавляющему большинству современных ему философских течений, что дало основание для следующей сентенции Э. Жильсона: «Новый тип схоластической теологии, который развивался в период его (Бэкона) жизни, всегда оставался для него незамеченным, как будто его не существовало, за исключением тех случаев, когда он выдвигал против него свои возражения»
Роджер Бэкон родился в Англии, по одним сведениям - в Илчестре, графство Сомерсет, по другим - в Бисли, графство Глостершир. Годом его рождения считается 1214, но это так потому, что «нет никаких причин для принятия какой-либо другой даты, и нет никакой значимой информации об этом предмете вообще». Ранние годы его учения прошли в Оксфорде, где он изучал логику и грамматику. Точно неизвестно, был ли среди его учителей того периода Роберт Гроссетест, хотя теоретически это вполне возможно (Гроссетест, так или иначе, преподавал в Оксфорде вплоть до 1235 года, когда получил должность епископа Линкольна).  Закончив обучение в Оксфорде (между 1236 и 1240 гг.), Бэкон отправляется в Париж.  В Парижском университете, на факультете искусств, он читал лекции по Аристотелю (судя по всему, по «Физике» и «Метафизике») и, вероятно, изучал теологию, хотя под чьим руководством - неизвестно.
Парижские профессора, как и вообще образ мысли, характерный для Парижского университета того периода, не пришелся Бэкону по душе, а Вильгельм Овернский и Александр Гэльский, наиболее известные в Париже учителя, стали излюбленной мишенью для его нападок. Например, о «Сумме теологии» Александра Бэкон высказывался в том духе, что она тяжела как лошадь и сомнительна с точки зрения авторства; что же касается Вильгельма Овернского, то, по словам Бэкона, его заблуждения были дважды опровергнуты им, Бэконом, в ходе дискуссии в стенах Парижского университета.
Разочаровавшись в парижской мудрости, Бэкон вернулся в Оксфорд (около 1247 г.). Приблизительно в 1257 году он вступает во францисканский орден. Все это время Бэкон много работает, изучая математику, оптику, языки. Именно в этот период им были написаны трактаты Perspectiva («Оптика»), Metaphysica («Метафизика»),  De signis («О знаках»), De multiplicatione specierum («О распространении видов»), другие работы. Тогда же  Бэконом овладела идея о необходимости коренной реформы во всех областях знания. Стремясь претворить свои планы в жизнь, философ обращается за поддержкой к кардиналу Ги де Фулькози (позже - папа Климент IV), и тот, заинтересовавшись его взглядами, предписывает ему изложить их в специальном сочинении. Таким сочинением, судя по всему, стала самая известная работа Бэкона - Орus Majus («Большее сочинение»), копию которого де Фулькози получил уже во время своего понтификата. Этот манускрипт и теперь хранится в библиотеке Ватикана. В течении двух лет (1266 - 1267) Бэкон написал для Климента IV еще два трактата: Opus Minus («Меньшее сочинение») и Opus Tertium («Третье сочинение»). Первый из них являлся дополнением к Opus Majus, однако, похоже, не был завершен. Второй представляет из себя своего рода краткое изложение идей, представленных в Opus Majus. Все эти три трактата содержат, помимо собственно философских и теологических взглядов Бэкона,   его предложения касательно определенных реформ, как в университетском обучении, так и в церковной жизни вообще; кроме того, философ искал финансовой поддержки для некоторых фантастических   проектов (например, создание гигантских зажигательных стекол для уничтожения сарацинских армий). Смерть Климента IV в 1268 году перечеркнула надежды Бэкона на претворение в жизнь его планов: ни один из грандиозных замыслов философа не был осуществлен. Бэкон, тем не менее, продолжал активную научную деятельность: в период с 1268  по 1277 год им были написаны Compendium philosophiae («Философский компендиум»), Communia naturalium («Общая физика»), некоторые другие работы.
В 1277 или в 1278 году генерал ордена францисканцев Иероним из Асколи приговорил Бэкона к тюремному заключению за некие «подозрительные новшества». Что это были за «подозрительные новшества», не совсем понятно, ясно, однако, что благодаря своей страсти к опровержению тех, кого он называл «ложными авторитетами», Бэкон нажил немало врагов среди людей, обладавших  большим влиянием. Сколько лет длилось его заключение доподлинно неизвестно, но, вероятно, он был освобожден около 1290 года . Умер Бэкон в 1292 году; его последней работой является Compendium studii theologiae («Теологический компендиум»).
Практически всю свою жизнь Бэкон посвятил созданию всеобъемлющего учения, своего рода энциклопедии всех наук - от грамматики до теологии, включая также астрологию и алхимию. Отчасти эта грандиозная задача была  воплощена им в Opus Majus. Сам трактат состоит из семи частей, первая часть повествует о четырех причинах человеческих заблуждений, во второй разъясняется, что вся мудрость, необходимая человеку, дана в Священном Писании, третья посвящена грамматике, четвертая - математике, пятая - оптике, шестая - экспериментальной науке, седьмая - моральной философии.  Особое внимание Бэкон уделял именно моральной философии, которая, с его точки зрения, «является целью для всех прочих [наук], их госпожой и царицей» (Opus Tertium, cap. XV), поскольку «только она одна учит душу добру» и «трактует о делах настоящей и будущей жизни, посредством которых человек спасается или обрекает себя на гибель» (Ibid.). Бэкон подразделяет моральную философию на шесть частей: 1) теологическую, которая «направляет (ordinat) человека к  Богу, в связи с чем возможна философия, и утверждает, что может, о Боге, и об ангелах, и о демонах, и о будущей жизни, в славе или наказании, и не только о жизни души, но и о воскресении тела» (Opus Tertium, cap. XIV); 2) политическую, которая «дает общественные законы, прежде всего - относительно поклонения Богу, затем - относительно управления государством, городами и царствами» (Ibid.); 3) этическую, которая повествует о «красоте добродетелей, дабы они были любимы, и о безобразии пороков, дабы они были избегаемы» (Ibid.); 4) свидетельствующую учение Христа, которая «опровергает секты так, чтобы было избрано одно только [христианское учение], которое распространилось бы по всему миру, а прочие были бы осуждены» (Ibid.); 5) относящуюся к искусству проповеди и 6) юридическую.
Из этого ясно, что моральная философия трактуется Бэконом чрезвычайно широко: это не этика, и даже не философия, в современном понимании, но скорее спасительная мудрость, имеющая божественное происхождение и объемлющая все сферы практической деятельности человека. Неслучайно именно понятие божественной мудрости, sapientia Dei, является для Бэкона ключевым при рассмотрении   взаимоотношения веры и разума, откровения и философии. Позиция английского философа в этом вопросе достаточно ясна. Истина, с его точки зрения, полностью дана в св. Писании, а все прочие науки служат для ее разъяснения: «Вся мудрость содержится в св. Писании,  хотя и должна разъясняться посредством  права и философии; и как в кулаке собирается то, что более широко развернуто в ладони, так и вся мудрость, полезная человеку заключена в св. Писании, но не полностью разъяснена, и ее разъяснение есть каноническое право и философия» (Opus Tertium, cap. XXIV). Поэтому «философия есть раскрытие божественной мудрости посредством учения и искусства» (Opus Majus, II, 14). Бэкон верил, что Бог открыл истину иудеям, и эта истина   была передана грекам через египтян и халдеев. «Ибо какой человек сам по себе мог бы познать небесное, и благодаря этому - знаки (indicia) вещей, и прочее бесконечное, о чем пишут философы? Определенно, и не Соломон, и не ветхозаветный Адам, и не какой-либо иной человек, но сам Бог открыл закон своим святым,  и философию, ради постижения, распространения, обоснования, возвещения, и защиты закона» (Opus Tertium, cap. XXIV). Безусловно, при таких обстоятельствах философия фактически оказывается включенной в откровение, причем достаточно органично: с одной стороны, откровение санкционирует само существование философии, поскольку философия есть ничто иное, кроме как раскрытие и толкование откровения; с другой стороны, философия, наряду с каноническим правом, защищает ортодоксию, способствует постижению откровения и распространению истинной веры.
К вышесказанному самым тесным образом примыкает и понимание Бэконом природы человеческого знания. Если вся мудрость и вся истина - от Бога, то, соответственно, и все знание также от Бога. Но каким образом человек обретает это знание? За разъяснением  философ обращается к традиционной августинианской теории божественной иллюминации. Однако, Бэкон разворачивает эту теорию основываясь в большей степени на трудах арабских философов, прежде всего, Авиценны, а также Аристотеля. Опираясь на Стагирита, Бэкон проводит различие между интеллектом действующим (intellectus agens) и интеллектом возможным (intellectus possibilis). Возможный интеллект как часть человеческой души пассивен и не способен к познанию сам по себе; напротив, действующий интеллект, которым в первую очередь является Бог, а во вторую - ангелы, иллюминируют человеческие души «во всякой мудрости»: «Бог по отношению к душе есть все равно, что солнце по отношению к  телесному взору, а ангелы  - все равно, что звезды» (Opus Tertium, cap. XXIII). Иначе говоря, возможный, то есть человеческий, интеллект обретает знание о какой-либо вещи только после того, как получит образ, или вид (species), этой вещи посредством органов чувств и будет иллюминирован действующим интеллектом. С помощью этой концепции Бэкон объясняет и то, что языческие философы, не знакомые со св. Писанием, также обладали неким, пусть и неполным знанием: «Правдоподобным и разумным является то, что столь достойные и столь мудрые мужи, как Пифагор, Сократ, Платон, Аристотель, и другие ревнители высшей мудрости получили от Бога особые иллюминации, благодаря которым они познали многое о Боге, спасении души, и, возможно, [это было дано им] скорее ради нас, христиан, чем ради их собственного спасения» (Opus Tertium, cap. XXIV).
Понятие опыта (experientia) у Бэкона напрямую связано с теорией божественной иллюминации. Философ полагает, что опыт  - единственный способ достижения истины: «Имеются два способа познания, а именно с помощью доказательства и из опыта. Доказательство приводит нас к заключению, но оно не подтверждает и не устраняет сомнение так, чтобы дух успокоился в созерцании истины, если к истине не приведет нас путь опыта. Ведь многие располагают доказательствами относительно предмета познания, но так как не обладают опытом и пренебрегают им, то не избегают зла и не приобретают блага» (Opus Majus, VI; цит. по «Антология мировой философии», Т. 1. ч. 2. М. 1969, стр. 872). Надо отметить, что опыт, о котором пишет Бэкон, не имеет никакого отношения к опыту (контролируемому эксперименту) более поздней  эмпирической науки, поскольку термин «опыт» английский философ использует в самом широком смысле: это и чувственный опыт, и мистический, сверхъестественный, опыт. Последний, отождествляемый с божественной иллюминацией, необходим не только для постижения вещей недоступных чувству, но, как уже было показано выше, и в любой науке: «Ибо часто озаряют благодать веры и божественное вдохновение не только в духовных вещах, но и в телесных и философских науках, как говорит Птолемей в Centiloquium. Двояк путь познания вещей - один - через философский опыт, другой, который по его словам, гораздо лучше - через божественное вдохновение». (Там же, стр. 874). Следует указать, однако, что у Бэкона, похоже, возникали трудности в связи с его трактовкой знания как результата взаимодействия возможного и действующего интеллектов и чувственного опыта. В самом деле, такая теоретическая установка требовала наличия божественной иллюминации при любом познавательном акте, и тот самый «философский опыт», который так ценил английский философ, сам по себе и в чистом виде оказывается практически бесполезным и неполноценным.
Вопрос о причинах человеческого заблуждения был для Бэкона не менее важен, нежели вопрос об источнике истины: недаром он начал свой Opus Majus с рассмотрения именно этой проблемы. Философ называет четыре причины появления ошибок в суждениях: 1) доверие сомнительному авторитету; 2) привычка, или обычай; 3) суждение толпы;  4) невежество, выдаваемое за всезнание. Последнее, с точки зрения Бэкона, наиболее опасно, поскольку является причиной трех других. Все эти язвы (pestes) Бэкон, судя по всему, относит на счет  испорченности человеческой природы, по крайней мере, он говорит, что  «четыре общие причины всех наших  бедствий, поражающие от начала мира всякое сословие, и всякого человека, сколь бы он ни был мудр (помимо Господа нашего Иисуса Христа и Блаженной Девы Марии), хоть раз принуждают отклониться от истинного пути или от высшего совершенства» (Opus Tertium, cap. XXII).
Физика для Бэкона - это наука о естественных деятелях (agentes, efficientes) и их действиях (actiones), или эффектах (effectus). В свою очередь, для любого действия, помимо деятеля,  необходима и pars patiens, претерпевающая часть, в которой он действует. Ее  философ часто называет материальным началом (principium materiale) или просто «материей». В том, что касается pars agens, действующей части, Бэкон испытал огромное влияние Роберта Гроссетеста и оптики арабов, а говоря более конкретно - теории распространения видов (species), где вид - не логическое понятие, но физическая или духовная эманация, исходящая от одной вещи к другой. Все субстанции,  а также некоторые акциденции (тепло, холод, влага, сухость, свет, цвет, запах, вкус, к которым Бэкон иногда добавляет звук), активны и, вследствие своей активности, производят определенные действия, причем первым таким действием является вид, называемый также силой действующего (virtus agentis), подобием (similitudo),  образом (imago) и другими именами. С помощью этих видов совершаются все  действия и изменения в природе. Все виды возникают и распространяются сообразно единым законам,  а потому оптика, изучающая законы возникновения, распространения и действия видимых видов, прежде всего - света, позволяет объяснить любое природное явление геометрически, в линиях, и является универсальной наукой, дающей возможность математически точного объяснения любого природного действия.
Переходя к исследованию  материального начала, Бэкон прежде всего стремится опровергнуть всех тех своих современников, которые придерживались мнения, что материя одна по числу во всех вещах (quod materia est una numero in omnibus rebus). Философ считает, что они не только допускают  философскую ошибку, но и богохульствуют, поскольку из этого следует, что бесконечная материя приравнивается к Богу и есть Бог.  Вместо этого Бэкон предлагает теорию множественности материй. Он указывает на то, что материя является эквивокальным термином, и, во избежание недоразумений, считает необходимым выделить шесть случаев употребления термина «материя». Во-первых, материей называется то, в отношение чего совершают всякое действие, естественное, моральное или какое угодно еще. Так, например, дерево - материя плотника, чувственно воспринимаемое - материя ощущения, познаваемое - материя знания. Это - наиболее общее определение материи. Во-вторых, в наиболее собственном смысле слова, материей называется некая сущность (essentia), отличная от формы, вместе с которой она образует составную субстанцию. Именно в этом смысле говорится, что душа - форма тела. Таким понятием материи пользуются метафизики. В-третьих, в особом смысле слова, материей называется субъект возникновения, это - естественная материя (materia naturalis), являющаяся предметом изучения физики.  Три оставшихся определения материи менее употребительны. Это: 1) субъект изменения; 2) индивид по отношению к универсалиям; 3) нечто грубое и бесформенное.
  Итак, в физике «материя рассматривается  как некая незавершенная составная [субстанция], что есть сущность (essentia) некоего рода,  в возможности к следующим видам. И таким образом материя всегда рассматривается всей естественной философией, и тогда, когда мы говорим о субъекте возникновения, который есть материя» (Opus Tertium, cap. XXXIII). Таким образом, материя в физике - род («материя и род - одно и то же» (Ibid.)), а формой  любой вещи является вид и видовое отличие («виды и отличительные признаки [мы называем]  формами» (Ibid.)). Следовательно, каждая единичная вещь составляется иерархией форм и материй, коррелирующих друг с другом, причем каждая вышестоящая форма, будучи формой в качестве вида, в качестве рода предшествует нижестоящей, и, соответственно является для него материей.
Отдельные фрагменты из сочинений Бэкона переведены на русский язык в «Антология мировой философии», Т. 1. ч. 2. М. 1969.
Все публикуемые ниже фрагменты из трактата Opus Tertium  переведены на русский язык впервые.
 

                                               Примечания.
1. E. Gilson. History of  Christian Philosophy in the Middle Ages (N.Y., 1955), p. 295.
2. Это обстоятельство практически не подвергается сомнению, однако, существует альтернативное мнение Ш. Журдена (С. Jourdain), пытавшегося доказать, что Бэкон родился в Нормандии.
3. S.C. Easton. Roger Bacon and his search for a universal science (Oxford and N.Y., 1952), p. 10.
4. Точно датировать Opus Majus достаточно сложно. Некоторые исследователи (в частности, С. Истон) полагают, что первое послание кардинала Бэкон по каким-то причинам оставил без ответа и к работе над трактатом  не приступил. Бэкон вторично обратился к де Фулькози уже после того, как тот в 1265 году занял папский престол. Де Фулькози снова поручил ему изложить свои взгляды в письменной форме, и на этот раз  философ отправил ему экземпляр Opus Majus, на страницах которого обращается к де Фулькози как к папе Клименту IV. Таким образом, ясно только, что к 1265 году трактат еще не был завершен. Это не доказывает, впрочем, что Бэкон не начал писать Opus Majus до получения второго послания, а затем внес в готовое сочинение определенные коррективы. Более подробно эта проблема описана С. Истоном в его вышеупомянутой книге «Roger Bacon and his search...».
5. П. Мандонне (P. Mandonnet) предполагал, что осуждение философа было связано с тем, что он выступал в защиту астрологии и доказывал ее совместимость с христианской доктриной.  Того же мнения, похоже, придерживался и Э. Жильсон. Однако, как представляется более прав С. Истон, считавший, что реальной причиной осуждения Бэкона было сочетание многих факторов, где занятия астрологией занимали далеко не первое место. Косвенным подтверждением этой точки зрения является  то, что учение Бэкона, как таковое, так и не было осуждено ни до, ни после его заключения.
6. С. Истон считает что заключение было менее продолжительным и Бэкон вышел на свободу в начале - середине 80- х.
7. Бэкон особо подчеркивает чисто практический характер моральной философии в отличие от прочих наук: «хотя во всякой науке различают две части, практическую и спекулятивную, как учит Авиценна в первой книге «Медицинского искусства», лишь одна моральная философия называется практической сама по себе и в собственном смысле слова: поскольку практической она называется от praxi,  то есть действия; и не от какого-нибудь, но от нашего действия касательно добродетели и порока, счастья и наказания» (Opus Tertium, cap. XIV).
8. Обычно считается, что подобные сентенции Бэкона были направлены против Давида Динанского, который действительно писал, что «Бог есть разум всех душ и материя всех тел» (Цит. по: «Антология мировой философии», Т. 1, ч. 2. М. 1969, стр. 812). Тем не менее, можно предположить, что Бэкон не столько указывал на Давида, сколько показывал, к каким выводам может привести постулирование единства материи.

А.В. Апполонов.