CОЧИНЕНИЯ

О том, что человек — подобие божественной царственности

Божественная же красота не в каком-либо образе и складе внешности блистает привлекательным обликом, но в неизреченном блаженстве созерцается по добродетели. Поэтому, как живописцы облики людей при помощи разноцветных красок переносят на доски, смешивая краски так, как свойственно и соответствует подражаемому, чтобы красота первообраза была в точности сообщена подобию, — наподобие этого, думается мне, и наш Зиждитель, как будто красками, наложением добродетелей расцветил образ, словно Свою собственную красоту, показывая в нас Свое собственное начальство. Многовидны же и разнообразны эти как бы цвета образа, которыми живописуется истинный облик: это не румяна и белила, и не какая-нибудь смесь их друг с другом, и не черная линия, которой изображаются брови и глаза, и не какое-нибудь смешение красок, которым оттеняются углубленные черты, и вообще ничто из сделанного руками живописцев; вместо же всего этого — чистота, бесстрастие, блаженство, всего дурного отчуждение и все остальное в этом роде, чем сформировывается  в людях подобие Богу. Такими цветами Творец собственного образа изобразил нашу природу. Если же и другое отыщешь, чем передаются черты Божественной красоты, то и для него найдешь в точности сохраняющееся в нашем образе подобие. Божественность есть ум и слово, ибо искони бе Слово <Ин. 1,1 >. И пророки, согласно Павлу, имеют ум Христов, в них глаголющий <Кор. 2,16>. Недалеко от этого и человеческое. Видишь в себе самом и слово, и разумение , подражание истинному уму и слову. Бог также любовь и источник любви. Ибо так говорит великий Иоанн: Любовь от Бога есть и Бог любовь есть <Ин. 4, 7—8>; это же сделал и нашим лицом Зиждитель природы. Ибо говорит: О сем разумеют вcu, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою <Ин. 13, 35>. Следовательно, без нее переменяются все черты образа. Божественное за всем наблюдает, все слышит и все испытует. И ты имеешь восприятие сущего через зрение и слух и ищущее и испытующее разумение сущего.